Философия русской идеи. Русская идея – это геополитический вопрос

В непосредственной связи с вопросом о государственности остро встал и вопрос о форме государственного устройства, государственной власти, государственного управления. Но прежде чем ответить на этот вопрос, необходимо вернуться к сути самой проблемы идеологии российского государства и идеологии национальной безопасности, выяснить, что лежит и продолжает оставаться в основе российской цивилизации и ее ценностных ориентаций.

Стержневым элементом российской цивилизации является Русская Идея. Ее суть - национальная и религиозная терпимость русского человека, готовность прийти на помощь слабому, защитить униженного, сострадать убогому, обеспечить не только свою безопасность, но и безопасность каждого народа, который разделил с ним свою судьбу. В Русской Идее необычайно полно проявилось и такое качество русского человека, как терпимость к нравам и обычаям других народов. Именно эти особенности Русской Идеи и привели к тому, что Россия как страна развивалась на полиэтнической основе. Вот почему формирование российского государства, начиная со времен Московского царства, осуществлялось не истреблением присоединившихся народов, а сам процесс в большей мере выглядел как собирание земель, как добровольное вхождение народов под руку московского, а затем российского государя. Эту особенность очень тонко подметил Л. Гумилев, подчеркивая, что "поэтому этническое многообразие России продолжало увеличиваться" (Л. Гумилев. "От Руси до России", С.-Петербург, ЮНА, 1992 г., с.221), и процесс этот осуществлялся "не истреблением присоединяемых народов, сгоном их в резервации или насилиями над традициями и верой туземцев, а комплиментарным контактом русских с аборигенами или добровольным вхождением народов под руку московского царя". Таким образом, колонизация земель "русскими не похожа на истребление североамериканских индейцев англосаксами; работорговлю, проводимую французскими и португальскими авантюристами; эксплуатацию яванцев голландскими купцами. А ведь то были народы, гордившиеся совей "цивилизацией" и уже пережившие век Просвещения" (там же, с.227).

Поэтому и государство российское строилось по особому, оно не повторяло и не копировало пути государственного строительства на Западе или на Востоке.

Национальным выражением такого государства, каким была Российская империя, Советский Союз и нынешняя Российская Федерация может быть только вся совокупность народов, населяющих это государство (независимо от его названия), совокупность народов, которая рассматривается как особая многонародная нация и в качестве таковой обладающая своим национализмом. К этой общности вполне относимо понятие "суперэтнос", данное Л. Гумилевым для обозначения этнической системы, состоящей из нескольких этносов, возникших приблизительно в одно время, в одном регионе, в схожих природно-экономических условиях.

Таким образом, российское государство изначально строилось как многонациональное государство, воплощая в себе те качественные, ценностные ориентации, которые через традиции, опыт, испытания и борьбу народов за самосохранение в единой общности и вели по существу к действительному братству народов, которое, особенно в дни испытаний, становилось для каждого народа этого братства сильнее и ярче, чем сознание его принадлежности к какой бы ни было другой группе народов. Великая Отечественная война 1941-1945 гг. высветила это качество с наибольшей полнотой и именно поэтому сегодня всякий, кто хотел бы разрушить до конца величие единого народа, пытается принизить значение этого братства для победы над врагом, исказить истинное значение Победы, принизить роль русского народа в этом процессе.

Необходимо, однако, видеть, что Русская Идея имела и продолжает иметь и другое воплощение - русский национализм, который всегда являлся реакцией русского народа на унижение его национального достоинства, на ущемление его интересов или пренебрежение ими. И не случайно русский национализм, как одна из форм выражения Русской Идеи, получает необычайно широкое развитие в переломные моменты российской истории, в "смутное время". Неся в себе ряд позитивных моментов, русский национализм вместе с тем несет в себе значительный разрушительный заряд, так как именно с ним прямо связана идея воссоздания на территории РФ русского национального государства. То есть русский национализм изначально несет в себе политическое содержание, становится элементом политической борьбы, выходит в "смутное время" на передний план, заглушая сплошь и рядом, то, что есть позитивного, перспективного, "вечного" в русской

Идее. И именно эта сторона Русской Идеи бесконечно и грубо эксплуатируется различными силами, борющимися за власть, что объективно ведет к искажению самой Русской Идеи.

Ее деформация и дискредитация на протяжении длительного исторического периода и особенно после 1991 г., когда Русская Идея действительно могла стать консолидирующей идеей, произошла, прежде всего, в силу стремлений различных политических и общественных сил использовать ее прежде всего в партийных, классовых, узконациональных, клановых или конфессиональных целях.

Изучение различных взглядов и позиций по Русской Идее позволяет выделить и обобщить наиболее важные из них, имеющие, в той или иной степени, поддержку в различных группах населения российского общества.

Во-первых, основным компонентом Русской Идеи почти во всех позициях признается духовность, источником которой являются патриотизм, православие и сам жизненный путь с его постоянной борьбой за выживание в тяжелых природных условиях и в постоянных войнах за свое существование.

Основным источником, как самой духовности, так и ее составляющих, согласно этой точки зрения, является божественное начало.

Весьма глухо упоминаются, как источник духовности, общественные явления, сведенные к понятию "жизненный путь".

Во-вторых, другим компонентом Русской Идеи столь же единодушно признается соборность (иногда в одном ряду с понятием общинность), в которой божественное начало есть основной исходный пункт.

Признается также, что соборность - это выражение определенного устойчивого типа социальных отношений, но сами эти социальные отношения всего лишь результат духовной эволюции русского общества. Получается, что социальные отношения также имеют источником божественное начало, так как духовность, как мы отмечали, своим основным источником имеет то же самое божественное начало.

В-третьих, следующим компонентом Русской Идеи всеми признается государственность. Однако, форма ее воплощения трактуется по-разному. Одни видят ее, как наиболее оптимальный вариант, выработанный в ходе тысячелетней истории России, в форме монархии.

Другие, отрицая какие-либо формы демократии, ратуют за установление национальной диктатуры, опирающейся на верные войсковые части и быстро выделяющиеся наверх кадры умных, честных и трезвых патриотов.

Для подлинного демократического устройства России, с точки зрения сторонников этой позиции, не хватает главного - зрелого правосознания. А в условиях огромной территории, слабо связанной отдельными ее частями в единое целое, многонационального состава населения, религиозно-культурного преобладания русского населения, когда потребуются многие годы для восстановления правосознания и национального самосознания прежде всего русского народа, страну должна возглавлять только национальная, не тоталитарная, но авторитарная, воспитывающая и возрождающая диктатура.

И представители радикал-демократического направления ратуют за мощное (сильное) государство, которое выступает инструментом сохранения самобытности. При этом позитивной частью этой самобытности выступает та же самая духовность, выступающая как история борьбы за сохранение, воспроизводство и развитие суперэтноса (уже российского, а не русского) в качестве носителя уникальной духовно-культурной традиции. Как главную задачу этой борьбы радикал-демократы определяют решение национальной сверхзадачи - создание интеркультуры, которая в итоге совпадает и с конечными целями человечества (видимо, интеркультура и есть конечная цель человечества), и с Промыслом Бога. И также, как и в предыдущих случаях, признается, что борьба эта по существу религиозная, проникнутая сознанием своей высокой исторической ответственности. И хотя все это выдается на уровне гипотезы, но вывод о формах государственности является далеко не гипотетическим.

С точки зрения этой части российского общества после 1991 г. в России формируется новая идеология - идеология просвещенного демократического патриотизма. И именно эта идеология стимулирует уже сегодня в самом первом своем приближении российский тип демократии. Этот тип представляет собой:

конституционное совмещение передовых социальных технологий Запада (мы уже отмечали социальную ограниченность капитализма, поэтому не очень ясно, о каких передовых социальных технологиях Запада идет речь) и тысячелетней русской исторической традиции (соборность, государственность, космизм), а также российский тип рыночной экономики, имеющей социальную ориентированность.

Отсюда и вытекает, что суть России в выборе своей формы государственности - это не формальная псевдодемократия (что это такое по своей сути? Надо ли признать тогда, что западная демократия - это всевдодемократия, и что в таком случае имеется в виду?) и не тоталитарная диктатура (видимо, имеется в виду СССР), а демократический и в то же время национальный тип государственности, который наиболее близок к корпоративной демократии и корпоративной государственности. И как вывод - этот тип и есть путь к современной российской государственности, сильной государственной власти. Сведя по существу путь в будущее между выбором формы государственной власти, выбором, который определяется компромиссом между свободой, которая в своем абсолютном выражении ведет к анархии и развалу государства, бунту, и справедливостью, порождающей деспотию и тоталитаризм, авторы такого подхода ограничили весь поиск, все надежды российского народа необходимостью поиска этого баланса, что и является по их мнению стержнем всей политической борьбы (это очень удобно, так как полностью уводит нас от необходимости решения социальных вопросов, вопросов собственности).

Что обнаруживается совершенно откровенно, открыто при сопоставлении этих взглядов?

Прежде всего, обращение к религиозным истокам и религиозному обоснованию всех традиционных особенностей российской истории. Даже социальные процессы имеют духовную, религиозную природу возникновения и развития. Тогда, действительно, достаточно будет привить нравственные религиозные ценности - честность, порядочность, патриотизм, нетерпимость к злу и поддержку добра, найти честную, патриотическую личность, которая на сугубо национальной, русской основе окружит себя столь же честными патриотами, и все, может быть не очень быстро, но радикально изменится: дорвавшись до власти мафиозные структуры не будут грабить свой народ, укравшие у народа и государства собственность вернут ее своим хозяевам, ограбленный проникнется верой, что грабитель вернет ему награбленное, а государство, вернее, честная патриотическая элита, олицетворяющая государство, будет последовательно выражать и защищать интересы народа, в данном случае русского.

Видимо надо, все-таки, разобраться прежде всего с тем, откуда вырастают эти идеи и идеи им противоположные (радикал-демократические), хотя внешнее совпадение по многим позициям налицо, даже в невнятном ничем не аргументированном признании социальной стороны, социальной ориентированности всех происходивших и происходящих в России процессов.

Истоки совпадений и несовпадений лежат в идеях русского национализма, который для одних - сердцевина Русской Идеи, а для других - неприемлемая со всем точек зрения идея. Поэтому неслучайно радикал-демократы, отрицая наличие русского национализма, или признавая его ограниченное, узкое существование, пытаются противопоставить ему в какой-то форме российский национализм.

Что такое Русская Идея? С позиций первой точки зрения, русская идея - "это русская национальная формула государственности ", включая в себя такие компоненты как духовность, источниками которой являются патриотизм, православие и традиции жизненного пути, соборность и государственность. Это определяет необходимость существования России только как национального государства русских, т.е. такое государство должно быть построено на инстинкте национального самосохранения русского населения. В противном случае, как считают сторонники этой точки зрения, это уже не Россия. Многонациональный состав населения в России постоянно несет в себе угрозу распада и гибельных гражданских войн. И только религиозно-культурное преобладание русского народа, который отличается уживчивостью и добротой, может помочь избежать этой опасности.

В настоящее время решить задачу создания русского государства, остановить разложение, преодолеть политический, экономический и духовный кризис может только диктатура, призванная решить эту задачу. И диктатор должен быть единоликим, но опираться он должен на духовную силу и на качества спасаемого народа. Другой вариант формы государственности, возникающий из такой трактовки Русской Идеи - монархия.

Представители радикал-демократического направления считают, что Русская Идея новой России лежит в иной плоскости - российской национальной идее, которая ничего общего не имеет с русским национализмом и всегда была выше его. Это объясняется, с их точки зрения, тем, что русский народ, как создатель и хранитель великой империи был в большей степени "российским", чем "русским".

Такая логика рассуждений очень удобна. Она позволяет пренебречь русским опытом, представить дело таким образом, чтобы формирование российского государства шло без участия Русской Идеи, что изначально в формировании российского государства стояла идея российского национализма, что противоречит исторической реальности.

Поэтому утверждения представителей радикал-демократического направления о том, что русский национализм и Русская Идея не имеют между собой ничего общего, являются необоснованными.

Кроме того, если следовать логике сторонников этой позиции, по которой русский народ, как носитель имперских идей, как сверхнация не может иметь собственной национально-государственной идентификации, так как она выражается в понятии Россия. Отсюда и возникает необходимость той формы государственности, о которой говорят: радикал-демократы, - корпоративная демократия.

Исторически русская национальная идея и русский национализм взаимосвязаны. В том то и весь парадокс, что русская Идея всегда имела и продолжает иметь два направления воздействия: она стержень российской (евразийской) цивилизации и она же стержень русского национализма. Второй - всегда был и остается реакцией на ущемление интересов и позиций русского населения, на неоправданные тяготы и лишения и т.д. И оживление идей русского национализма, обращение к нему неслучайно становится весьма активным именно в "смутное время", в переломные моменты истории как к одному из последних средств преодоления испытаний для значительных групп русского населения. Национальная трактовка Русской Идеи как основы русской государственности является и позицией определенных кругов, непосредственно связанных с Русской

Православной Церковью или находящихся внутри нее. Остановимся на некоторых из этих позиций, представляющих несомненный интерес с точки зрения содержания нашего предмета анализа.

Прежде всего, РПЦ выступает за самое широкое и глубокое взаимовыгодное и равноправное сотрудничество государства и Церкви и это, с ее точки зрения, может стать очень важным шагом на пути торможения процесса углубления политической радикализации российского общества, установления в нем мира и согласия. Но возникает вполне закономерный вопрос: а как видится сторонникам конфессионального направления само это государство?

Многонациональное государство в России является, с их точки зрения, всего лишь идеологическим штампом и совершенно очевидной неправдой. По их мнению, Россия есть государство русского народа. И опора на его традиционные ценности (как культурные, так и религиозные), на его лучшие душевные качества служит единственной гарантией жизнеспособности Российской Державы. И именно РПЦ являлась всегда источником и хранителем этих ценностей. Из этого напрашиваются совершенно очевидные выводы - восстановление в таком объеме политической роли

Церкви, которую она играла теперь уже в далеком прошлом, преодоление атеистического характера государства.

Поэтому, пока русские составляют 85% населения, в стране еще возможен контролируемый переход к политике "просвещенного национализма", вдохновленного нравственными идеалами русского Православия.

Несомненно, роль Русской Православной Церкви в формировании и развитии российского государства велика. Ее трудно переоценить. Скорее ее постоянно недооценивали. Но есть некоторые моменты в позиции РПЦ, которые вызывают сомнения и даже опасения.

Во-первых, культурно-духовные, еще более - цивилизационные ценности - это далеко не только и даже не столько ценности религиозного происхождения (Божественного Духа), сколько жизненного уклада славянских племен, а затем русского народа, и прежде всего, общинного характера жизни, труда, традиций, сохранявшихся из поколения в поколение на протяжении столетий, жизни в правилах народовластия, которое отмечал Геродот по отношению к славянам-варварам (во времена Геродота слово варвар не несло отрицательного негативного значения, а всего лишь обозначало принадлежность к другому, неэллинскому населению).

И после принятия православия в Х веке, русские и родственные ему племена, принявшие христианство, продолжали жить в идеологическом, религиозном дуализме, наряду с христианским учением признавались языческое верование, языческие божества.

Звездный час русской Православной Церкви наступил после установления на Руси татаро-монгольского ига.

Сила и величие Русской Православной Церкви в том и состоит, что она сумела в отсутствии какой-либо иной общественной силы, с наибольшей полнотой, ясностью и доступностью для широких народных масс выразить те духовные ценности и позитивные традиции, которые приняли канонический характер.

Сила и величие Русской Православной Церкви была в том, что, выразив в своем учении эти общие для различных русских общностей духовные ценности, она сама поднялась до уровня признанной единственной организованной силы общенародного характера.

Сила и величие Русской Православной Церкви состоит, наконец, в том, что именно ей, в силу указанных причин, пришлось стать вдохновителем и организатором народного сопротивления захватчикам. Деятельность Сергия Радонежского, присутствие на Куликовом поле Осляби и Пересвета, монашеское подвижничество во имя Народа русского и Отечества - это не символы, а выражение сущностного, качественного, народного содержания Русской Православной Церкви на данном, конкретном этапе истории Государства Российского.

И вполне естественно, что после освобождения от татаро-монгольского ига православная религия становится государственной идеологией, а Русская Православная Церковь продолжает играть первую и важнейшую роль на пути превращения Русского государства в многонациональное Российское государство. На этом этапе РПЦ как организация продолжает оставаться ведущим звеном в складывающейся политической системе российского общества. Но уже к концу XYII века ситуация стала меняться не в пользу РПЦ, прежде всего потому, что к этому времени - времени Петра Великого, государство стало прочно занимать ведущее место в политической системе и не могло делиться своей ролью с кем бы то ни было, в том числе и с Церковью. Ликвидация Патриаршества и замена его Синодом является достаточно доказательным отражением складывавшейся новой политической и общественной обстановки.

Прибавьте к этому трансформацию русского государства в Российское, появление в его составе мусульман, буддистов, что весьма значительно изменило конфессиональную обстановку и заставило государство считаться с ней, учитывать ее в своих дальнейших планах, и станет понятно, что в условиях многонациональности и существования различных религий, признание только за православием статуса общенациональной религии могло нанести серьезный урон планам развития Российского государства, Российской империи.

Несомненно, основная часть православных - это русское население. Признание русского национального государства - это полное изменение роли РПЦ в сегодняшних сложных идеологических, духовных условиях и выражение стремления

РПЦ заполнить образовавшийся идеологический вакуум своей философией, своей идеологией. И сколько бы различные клерикальные круги не открещивались от стремления превратить религию в государственную идеологию, объективно это именно то, что стоит за целым рядом предложений в политической, духовной, общественной, культурной и образовательной сфере жизни российского общества.

Довольно точно определил эту ситуацию К. Душенов в статье "Союз нерушимый Кремля и... Креста?", опубликованной в г. "Советская Россия" 6 июля 1996 г.: «Пусть государство заботится об образовании разума, Церковь же представляет образование души и сердца человеческого".

Вместе с тем, твердое следование РПУ духовным, цивилизованным ценностям, которые она представляет, прежде всего, как русские, а не российские (что с сущностной точки зрения принципиального значения не должно иметь) делает

Русскую Православную Церковь твердым, последовательным сторонником утверждения в российском обществе национальных основ бытия, и столь же твердым противником проникновения в Россию западных идеологических ценностей, коммерциализованных до основания, несущих угрозу духовного распада общества и отказа от своей национальной самобытности.

Это и делает РПЦ союзником всех тех сил, которые стремятся сохранить и развить самобытный исключительный путь развития России в будущее. Было бы непоправимой ошибкой рассматривать такой союз как временный, конъюнктурный, так как и сама

Русская Православная Церковь будет жить и будет иметь в обществе высокий авторитет до тех пор, пока будут жить в обществе традиционные духовные и культурно-исторические ценности, принявшие в церковной интерпретации религиозный характер, но не потерявшие от этого ни своей значимости, ни своей объединительной силы.

Это важно учитывать как в государственной идеологии, так и в политике Национальной Безопасности.

Рассмотрение с разных точек зрения проблемы национализма вообще и русского в частности позволяет говорить о том, что его наиболее частым, повторяемым элементом, при любой интерпретации выступает патриотизм, как правило, местный, ограниченный узконациональными (чаще националистическими) рамками. При этом необходимо, видимо, учитывать, что ни примитивный национализм, ограниченный рамками национальной исключительности, ни национал-патриотизм не могут выступать в качестве объединительной идеи, как не может выступить в качестве таковой популистско-народническая идея. Первая идея всегда уже действительного патриотизма, она ограничена рамками интересов определенных социальных групп, пытающихся представить свои интересы общенациональными, она является для этих групп, как правило, средством или самоутверждения или достижения конкретной политической цели. Вторая идея - народно-популистская, всегда несет в себе временный, конъюнктурный характер и умирает вместе с условиями, ее породившими.

Хотя надо признать, что в популистско-народнической идее имеются и стабильные элементы, прежде всего, социального характера, что и делает ее привлекаемой, "узнаваемой".

В качестве государственной объединительной идеи может выступать Русская Идея, очищенная от ложных, конъюнктурных толкований и ее грубой эксплуатации в сугубо узких политических целях.

Ее дискредитация и деформация после 1991 г., когда она действительно могла стать консолидирующей идеей, произошла в силу ряда причин:

во-первых, суть Русской Идеи была стараниями различных сил - от левых до правых, подменена и ею стал русский национализм;

во-вторых, русский национализм очень быстро политически радикализировался, стал одним из важнейших средств борьбы оппозиционных сил различной ориентации (левых, державников, монархистов, ура-патриотов и т.д.);

в-третьих, в свою очередь радикал-демократы, стремясь после 1991 г., укрепиться у власти, проигнорировали эту идею, она не выписывалась в идеологию безудержного либерализма ("капитал не имеет границ"). Более того, они выступили против нее в силу того, что, с их точки зрения, русская идея - это "советская ценность" ("старший брат"); они позволили и даже стимулировали в противовес

Русской Идее навязывание идей западной цивилизации, рассматривая их как эффективное средство разрушения коммунистической идеологии. Русская Идея, будучи "советской ценностью", стала объектом разрушительных действий. Методами этих действий стало телевидение, средства массовой информации, искажение и деформация всей системы образования и отказа от русской классической педагогической школы, поощрение проникновения в Россию чуждых ее народу конфессий (протестантской, католической, сектантских) враждебных религиям автономных народов России - православию, мусульманству, буддизму;

в-четвертых, политический режим, опираясь на сиюминутные популистско-народнические настроения населения, сам способствовал разрушению целостности идеи. Имея исключительно благоприятные условия в 1991 году для возрождения Русской Идеи и превращения ее в государственную объединительную идеологию, режим, отражая интересы нарождающейся финансово-политической олигархии, выраставшей на дрожжах либерально-демократической политики, стал способствовать ее девальвации (в немалой степени своей аморфной позицией в отношении русскоязычного населения в странах ближнего зарубежья) и позволил оппозиции, трансформировавшей Русскую Идею в идею русского национализма, использовать ее в качестве ведущей идеологической позиции;

в-пятых, Русская Идея не стала и идеей нарождающегося нового социального слоя - национальной (но не компрадорской) буржуазии. Приверженность этой идее со стороны некоторых отдельных представителей этого же слоя не меняет существа картины;

и, наконец, в-шестых, трансформация Русской Идеи в идею русского национализма так или иначе способствовала появлению крайне экстремистских политических группировок, вплоть до появления неофашистских, превративших ее в один из центральных элементов своей идеологии.

После распада СССР в связи с образованием русской диаспоры в ближней зарубежье, в странах СНГ и Прибалтики, Русская Идея приобретает новое качественное содержание, игнорирование которого противоречит как самой идее патриотизма, так и политическим интересам России.

Российское правительство и, особенно, российское внешнеполитическое и внешнеэкономическое ведомства своей близорукой политикой в 1991-1995 гг. в этом вопросе, основанной на приоритетах партийных (либерал-демократических) интересов перед "вечными" интересами России, создали значительные трудности в осуществлении как внутренней, так и внешней политики. Противоречит ли Русская Идея интересам нерусских народов, населяющих Россию? И какое место она занимает, или вернее - должна занимать в государственной идеологии Российского Государства? И возможно ли это в принципе?

Мы отметили наиболее важные, исторически сложившиеся основные компоненты российской, евразийской цивилизации. Но эти же компоненты, большинство из них, присущи Русской Идее, они суть ее содержания. И эта суть легла в основу формирования российской цивилизации, стала ее стержнем, обеспечивала преемственность всего исторического развития России, т.е. обеспечивала непрерывное, единое, последовательное развитие страны, развитие общности разных народов России, объединение их в единое целое.

Вот почему мы продолжаем утверждать, что существующие в сегодняшней политической системе России партии и общественные движения несут в своих программах не столько идеологию, сколько предидеологию, так как каждая из них отражает не интересы всего народа в целом, а тех социальных, национальных, профессиональных, конфессиональных групп населения, которые они выражают и защищают. Поэтому консолидирующий, согласительный характер в них выражен слабее, чем конфронтационный, доходящий порой до экстремизма.

Одни партии и движения в своих идеологических позициях обращаются к прошлому, пытаясь реанимировать или реформировать положение отживших или скомпрометировавших себя идеологических ценностей, что вызывает недоверие, сопротивление, опасение значительной части населения.

Другие продолжают основываться на отказе от несостоятельной с их точки зрения российской, евразийской цивилизации и ратуют за вхождение в западную цивилизацию и тем самым выступают за прекращение российской истории, отказ от российской духовности, российской государственности в традиционном для России значении. Почему их ставка на ценности западной идеологии привела к довольно высокой степени дискредитации демократического начала как такового.

Свидетельством этому является, прежде всего, растущее негативное отношение рядовых граждан к таким понятиям, как "права человека", "демократия". Более того, в сознании того же рядового гражданина западные ценности все больше ассоциируются с культом насилия, стяжательства, разгулом преступности, примитивного потребительства. Не случайно, общественно-полезный труд в шкале ценностей при такой идеологии начинает занимать чрезвычайно низкое место.

Третьи в основу своей идеологии положили идеи русского национализма, который принял уже в ряде случаев совершенно откровенный агрессивный характер.

Для четвертых стержневым элементом идеологии является патриотизм, все более четко обретающий черты великодержавного шовинизма.

Иначе говоря, каждая из предложенных обществу идеологий (предидеологий), имея в своем активе ряд позитивных позиций, тем не менее, несет в себе конфронтационный характер, не поднимаясь выше групповых, партийных, классовых, конфессиональных и узконациональных интересов.

Новая же идеология должна, прежде всего, прервать традицию политической радикализации в обществе, неизбежно ведущую к конфликтам, легко способным перерасти в вооруженную форму. Сегодняшний политический режим "достойно" продолжает эту традицию, о чем свидетельствует расстрел Парламента в октябре 1993 года, война в Чечне, нагнетание антикоммунистического психоза в преддверии парламентских выборов в декабре 1995 г. и президентских выборов в июне-июле 1996 г.

Новая идеология должна предложить обществу основу гражданского мира и согласия, утвердить в сознании общества новый подход к пониманию проблемы собственности, основанной на ее многообразии: государственной, общественной, частной, коллективной и равноправии их форм, закрепленном законом; привитие обществу чувства гражданственности, патриотизма и государственности.

Наиболее реальный путь к гражданскому миру и согласию открывают не какие-либо соглашения между различными политическими и общественными организациями или между группой последних, с одной стороны, и властью, с другой. Такие соглашения не затрагивают глубинных, причинных явлений, а носят, как правило, компромиссный, конъюнктурный, временный характер. Они действуют при относительном равновесии противостоящих или соперничающих сторон. Достаточно одной из согласительных сторон получить ощутимое преимущество или посчитать себя ущемленной, как от согласия остается только бумага, подписанная сторонами.

Реальный путь в другом. И применительно к России он заключается в необходимости признания законности и закономерности всех этапов развития российского государства, то есть всего исторического пути, какими бы сложными и даже трагическими ни были отдельные отрезки этого пути. Такой подход позволяет сохранить достоинство людей, их самоуважение, их социальный статус, так как никто и никакая политическая целесообразность не вправе требовать от них отказа от своих интересов, взглядов, выбранного образа жизни, если все это не противоречит Конституции и действующему законодательству.

С тем, чтобы прийти к такому согласию, необходимо:

во-первых, признание преемственности современного Российского государства по отношению к Московскому Царству, что означает на сегодня принятие на себя права и обязанностей по отношению к духовному и культурному наследию Киевской Руси, Русских княжеств, Золотой Орды, Булгарского царства, Казанского и Крымского ханства, других национальных образований, сплав которых сформировал российскую цивилизацию. Это означает, наконец, признание вклада конфессий автономных народов - православной, мусульманской, буддистской религий - в общественное и духовное развитие России;

во-вторых, признание соответствующими своему времени российских законов времени Российской Империи, также как признание достоинства людей, верой и правдой служивших царской России. Признание этого положения ведет к укреплению права собственности, к укреплению доверия к Российскому государству в целом;

в-третьих, признание соответствующими своему времени законов советского периода, также как и уважение достоинства людей, служивших советскому государству. Это обеспечивает пресечение радикальной политической тенденции, ведущей к эскалации политического насилия и социальным конфликтам. Это несет за собой признание традиций общинности, получившей в советский период развитие в форме коллективизма.

Именно на этой базе возможно согласие в обществе, так как оно основывается не на конъюнктурных, а на глубоко национальных традициях, признании права личности в главном вопросе - вопросе о собственности и свободном выборе каждым гражданином своего участия в любой из ее форм, права граждан на свободное участие во всех политических и экономических процессах на действительно демократической основе.

Такое согласие необходимо облечь в форму закона и рассматривать его нарушение как посягательство на права личности и общества.

Русская Идея в своих основных положениях совпадающая с основным содержанием русской, евразийской цивилизации, отвечает такому согласию, так как сама по себе она никогда не становилась орудием насилия, орудием национальной экспансии и утверждения русского народа за счет другого, она никогда не противоречила интересам нерусских народов, населяющих Россию.

Именно в том заключается объединительная суть Русской Идеи, что она:

во-первых, выражает сущность российской цивилизации, в сплаве которой всегда выступала как идея равенства, согласия, идея помощи и защиты. Не случайно, поэтому образование Российской Империи в своей сущности носило характер собирания земель, создание условий выживания для малых народов и обеспечения безопасности не только русского, но и других народов;

во-вторых, вырастая из общинного, соборного духа, она изначально несла в себе утверждение ответственности личности перед обществом (общиной), ставила благополучие личности и защиту ее безопасности в прямую зависимость от благополучия общества и его безопасности; именно через этот дух общинности

Русская Идея и реализовывает основные ценности российской цивилизации: справедливость, народное самоуправление, патриотизм;

в-третьих, она продиктовала определенную форму российской государственности, надэтнический характер которой определил ее планетарный, общечеловеческий характер;

в-четвертых, она заложила в российскую цивилизацию дух терпимости к чужой культуре и вместе с тем альтернативный путь развития человечества, не совпадающий в своей духовной основе с развитием западной цивилизации, основанной на примате индивидуальной свободы личности;

в-пятых, она стала основой не местного. узконационального, а соответствующего наднациональному государству надэтническому патриотизму - российскому патриотизму;

и, наконец, в-шестых, в глазах представителей других народов и народностей бывшей Российской Империи, бывшего Советского Союза, нынешней России Русская

Идея выступала и вновь может выступать как локомотив в поступательном прогрессивном развитии страны. И, наоборот, любое падение, извращение, деформация и девальвация Русской Идеи порождает распад и духовную деградацию не только в русском обществе, так как снижает значимость тех ценностных ориентаций, которые считали основополагающими не только для российского, но и русского общества, но и ведет к более тяжелым последствиям для других, нерусских народов. Распад СССР и события, последовавшие за этим в большинстве бывших республик Советского Союза, основанные на разжигании националистических страстей и амбициях политический элиты этих республик, привели к тяжелым экономическим, социальным, культурным конфликтам, приобретших форму вооруженного конфликта, кровавых столкновений (Сумгаит, Фергана, Тбилиси, война в Молдавии, Абхазии, Таджикистане, Чечне).

Мы уже отмечали, что А. Даллес в планах разрушения единства СССР и России достаточно ясно отвел место национализму, особенно антирусскому, как одному из эффективных методов борьбы.

З. Бжезинский еще в 70-е годы опубликовал книгу, содержание которой сегодня воспринимается как уже свершившийся или наполовину свершившийся факт ("План игры. Геостратегическая структура ведения борьбы между США и СССР". Вашингтон, 1976 г.). Лейтмотив рассуждений З. Бжезинского - геополитические реалии, а не общечеловеческие ценности правят миром. (Нашим бы поклонникам и певцам общечеловеческих ценностей, как приоритета государственной политики, горбачевым, яковлевым, ковалевым и бойким радикал-реформаторам понять бы эту простую истину). И исходным пунктом этой борьбы, как считает З. Бжезинский, является геополитическая борьба за господство в Евразии. По его мнению, тот, кто контролирует Евразию - занимает господствующее положение на земном шаре.

Одним из инструментов лишения России ее господствующего положения на Евразийском континенте как важнейшего фактора национальной безопасности и стало разжигание безудержного национализма. И этот процесс продолжается. Он стимулируется как извне, так и изнутри.

Так, бывший посол США в Норвегии, бывший сотрудник администрации президента

Рейгана и аппарата Совета Безопасности США Блэк Вил прямо заявил в 1994 г., что США не допустит влияния России на Украину и Белоруссию.

А как отреагировала наша российская демократическая общественность на заявление президента Белоруссии А. Лукашенко о готовности его страны пойти на самое глубокое объединение - экономическое, военное, политическое - с Россией?

Отрицательно. Основной довод заключался в том, что, во-первых, Россия де далеко ушла вперед в своем экономическом реформировании и присоединение Белоруссии может затормозить этот процесс; и, во-вторых, экономическое отставание

Белоруссии вновь, как и прежде, заставит Россию нести дополнительные экономические и финансовые расходы на содержание окраины. Чего же здесь больше: политического расчета, политического цинизма или политического невежества?

Трудно судить. Возможно, того и другого. Но, думается, что причина кроется, прежде всего, в страхе перед тем, что присоединение Белоруссии развязало бы самым серьезным образом интегративные процессы в СНГ, возрождало бы именно евразийские ценности, а не их западные суррогаты, которые так усиленно с помощью радикал-реформаторов проталкивают в Россию.

С точки зрения интересов национальной безопасности, как сугубо в региональном, так и в геополитическом значении, восстановление единства между Россией и Белоруссией укрепляет безопасность народов обеих стран и, причем, укрепляет существенно. Хотелось бы напомнить, что именно Белоруссия приняла на себя первый и самый страшный удар фашизма в начале войны. Именно Белоруссия среди всех народов Союза понесла самые тяжелые человеческие и материальные потери.

Именно ее территория стала выжженной землей. Именно ее народ стал одним из наиболее активных участников партизанского движения, продемонстрировав всему миру верность российскому бытию, ценностным ориентациям российской цивилизации.

Безопасность дорого стоит.

Кроме того, стоит, наконец, признать, что Белоруссия, залечив с помощью Союза военные раны и восстановив свой потенциал в послевоенный период, превратилась в одну из наиболее экономически прогрессирующих республик Союза, внося значительный вклад в общесоюзный бюджет, в развитие в целом экономического потенциала СССР.

Демократы со своей позицией, на словах выступающих за многонациональную Федерацию, на деле сомкнулись с носителями русской национальной государственности, ратующими по существу за национальную замкнутость, за национальную автаркию. Они сомкнулись и с позицией американских геополитиков, видящих достижение своей цели не в интеграции народов бывшего СССР, а в углублении националистических дезинтеграционных процессов как на территории бывшего СССР, так и на территории самой России.

Пагубность идеи национальной автаркии, торжества принципов национальной независимости в их националистической интерпретации наиболее очевидно просматривается на Украине. Сегодня господствующей для правящих кругов этой страны стала националистическая идея "самостийности", истоками которой всегда оставалась Западная Украина. Надо признать, что послевоенная аннексия (именно аннексия, а не воссоединение) Западной Украины было серьезной не только политической, но и исторической ошибкой политического руководства СССР. Причина этому в том, что Западная Украина, несмотря на славянскую общность, духовно, культурно, традиционно давно отошла и от Русской Идеи, и от российской цивилизации, и от православной религии. Истоками и основой ее развития являлись западные идеологические ценности и каноны униатской (католической) церкви. В евразийском сообществе она изначально являлась и продолжала оставаться инородным и враждебным телом. Достаточно было на территории Восточной Украины деформировать и девальвировать Русскую Идею, как ее место начала стремительно занимать и приобретать господствующее положение идеология агрессивного национализма, благо для этого имелась и хорошо организованная, почти военизированная (по духу, по дисциплине) националистическая организация - УНА, берущая свое начало в организации военного националистического сопротивления первых лет Советской власти в Западной Украине. По позициям российской цивилизации был нанесен столь значительный удар, что в стороне не осталась и автокефальная церковь на Украине. Пойдя на разрыв с РПЦ, она, с помощью своих церковных иерархов, практически втянулась в политические игры и тем самым усложнила и свое положение и положение своего православного прихода. Сложность ее положения заключается, прежде всего, в том, что она оказалась один на один с униатской церковью, а именно эта последняя может рассчитывать на поддержку политического режима в большей мере, чем православная церковь.

Тем самым украинская автокефальная церковь (как организация) отошла от борьбы за сохранение тех ценностей и святынь, на основе которых вырос и держался авторитет Русской Православной Церкви, в том числе и украинской, автокефальной, как части единого целого (православие).

Еще в более сложном положении оказалась автокефальная православная церковь в Эстонии, по существу, одним своим актом разрыва с Русским Патриаршеством, вставшая на сторону политического режима, проводящего откровенно антирусскую политику.

Внутри России чеченский национальный сепаратизм стал причиной кровавой трагедии и для самого чеченского народа, для русского народа, для других народов Северного Кавказа. С чего началось утверждение чеченского "национального самосознания"? С геноцида по отношению к русскому и иному не чеченскому населению: их убивали, грабили, лишали гражданских прав, "выдавливали" из Республики, превращая в беженцев, в заложников своей безопасности.

В тот момент наши демократические защитники прав человека, увенчанные наградами, "не заметили" этого вопиющего положения и заговорили о правах человека, лишь когда разгорелся вооруженный конфликт. В ответ - рост русского национализма, как реакция на несправедливость. Кто же выиграл от этого столкновения? Ни тот, ни другой народ, кроме жертв, ничего не приобрели.

Выиграли лишь те, для кого всякие действия во имя "национальной идентификации" и "национального самосознания" - прекрасное средство удовлетворения политических амбиций и далеко не бескорыстных расчетов.

Такова логика национализма - "просвещенного", "духовного" и т.д. Суть не в названии, а во внутренней природе и в тех закономерностях, по которым он развивается.

И именно по этой причине установление "просвещенной диктатуры" или монархии как сугубо русского национального государства было бы историческим регрессом, бесперспективным, если смотреть с позиций российской, евразийской цивилизации, формировавшейся на протяжении веков под прямым, основным, ведущим, организующим началом Русской Идеи, т.е. русского народа. Это значило бы признать, что все жертвы на этом пути были напрасными и вернуться - рано или поздно - к началу этого пути: в средневековье. Вся трагедия такого решения проблемы государственности в России заключается в том, что этнический национализм - чеченский, русский, татарский, башкирский и т.д. - объективно не склонен к компромиссам. Как правило, добравшаяся до власти этнократия (даже в условиях "просвещенной диктатуры"), уже не сдерживаемая в своих "патриотических" чувствах, неизбежно начинает бороться за создание "этнически чистого" государства в условиях многонационального государственного образования. Если кому-то пример Чечни мало о чем говорит, то, видимо, события в Сербии, Боснии и Хорватии должны остудить горячие головы.

Нет, не русский или какой-либо иной патриотизм, приобретающий откровенно националистическое или шовинистическое содержание, имеет будущее. Сама Россия, точнее ее исторический путь - весь без каких-либо исключений, свидетельствует, что только российский государственный патриотизм, приобретающий надэтнический характер и вбирающий в себя этнический патриотизм, как составные части единого целого, позволит России следовать по тому пути, который обеспечивал бы ей территориальную целостность, единство народа и статус Великой Державы, приобретающей планетарное значение на основе верности своим выстраданным многовековым развитием ценностным ориентациям российской, евразийской цивилизации.

В этом суть безопасности русского и других народов, объединившихся с ним в рамках единого государства.

Ипполитов К.Х. Идеология национальной безопасности. Методология проблемы/ Российский союз предприятий безопасности ОСП Б. - М.-1997.

Понятие “русская идея” сформировалась в XVI веке и получила свое воплощение в форме государственного устройства. Православная монархия стала воплощением того, что понималось под “русской идеей” в те времена. Христианский философ Петр Чаадаев впервые задался вопросом о предназначении русского народа, его особом смысле и призвании. Чаадаев не был убежден в исключительности России, но именно «Философическое письмо» Чаадаева, которое было опубликовано в журнале «Телескоп» в 1836 году положило начало разговору о предназначении народа.

«Мы не принадлежим ни к Западу, ни к Востоку, - пишет Чаадаев в “Философском письме”, - мы - народ исключительный»

Обособленность русского народа от исторических процессов в мире изначально оценивалась философом в негативном ключе, но со временем сменилась убежденностью в исключительному пути для России. Источником счастья и благополучия для русских Чаадаев считал религию.

«…Меня повергает в изумление не то, что умы Европы под давлением неисчислимых потребностей и необузданных инстинктов не постигают этой столь простой вещи, а то, что вот мы, уверенные обладатели святой идеи, нам врученной, не можем в ней разобраться. А, между тем, ведь мы уже порядочно времени этой идеей владеем. Так почему же мы до сих пор не осознали нашего назначения в мире? Уж не заключается ли причина этого в том самом духе самоотречения, который вы справедливо отмечаете, как отличительную черту нашего национального характера? Я склоняюсь именно к этому мнению, и это и есть то, что, на мой взгляд, особенно важно по-настоящему осмыслить. … По милости небес мы принесли с собой лишь кое-какую внешность этой негодной цивилизации, одни только ничтожные произведения этой пагубной науки, самая цивилизация, наука в целом, остались нам чужды. Но все же мы достаточно познакомились со странами Европы, чтобы иметь возможность судить о глубоком различии между природой их общества и природой того, в котором мы живем. Размышляя об этом различии, мы должны были естественно возыметь высокое представление о наших собственных учреждениях, ещё глубже к ним привязаться, убедиться в их превосходстве…».

Термин “русская идея”

Русская идея – это философия или совокупность понятий? Сам термин впервые употребил Ф.М. Достоевский в 1860 году. Мир узнал о нем после доклада В.С. Соловьева «Русская идея», который был прочитан в Париже в 1888 году. Философ А.В. Гулыга давал ему вполне четкое определение:

«Русская идея Достоевского - это воплощенная в патриотическую форму концепция всеобщей нравственности».

Русские философы Трубецкой, Франк, Карсавин и Федотов употребляли этот термин именно в таком значении. Они считали русскую идею связующим и объединяющим нацию звеном. Объединение достигалось в основном по следам Чаадаева – на основе религиозной мысли. Святая Русь – это Русь, объединенная почитанием святых Русской Православной Церкви.

В.С. Соловьев в статье “Русская идея” писал, что идея – “есть не то, что нация сама думает о себе во времени, но то, что Бог думает о ней в вечности”.

И. Ильин отмечал значение патриотизма в философии русской идеи:

“Эта идея формулирует то, что русскому народу уже присуще, что составляет его благую силу, в чем он прав перед лицом Божиим и самобытен среди всех других народов. И в то же время эта идея указывает нам нашу историческую задачу и наш духовный путь; это то, что мы должны беречь и растить в себе, воспитывать в наших детях и в грядущих поколениях и довести до настоящей чистоты и полноты бытия-во всем, в нашей культуре и в нашем быту, в наших душах и в нашей вере, в наших учреждениях и законах. Русская идея есть нечто живое, простое и творческое. Россия жила ею во все свои вдохновенные часы, во все свои благие дни, во всех своих великих людях”. Иными словами, под русской идеей И. Ильин понимает лишь все великое, благое и только позитивное, что есть в истории, судьбе, культуре и духе российского народа. Н. Бердяев, напротив, включает в совокупность проблем и линий исследования русской идеи не только благое, лучшее, “правое” - он считает, что подойти к разгадке тайны “русской души”, самобытности пути России, можно лишь в случае, если сразу признать “антиномичность России, жуткую ее противоречивость. Тогда русское самосознание избавляется от лживых и фальшивых идеализации, от отталкивающего бахвальства, равно как и от бесхарактерного космополитического отрицания и иноземного рабства”.

Русская идея – это геополитический вопрос?

Ряд исследователей считал, что русская идея стала рассматриваться в геополитическом смысле и рассмотрение русского народа как народа-богоносца – это шовинизм. Подобных взглядов придерживался исследователь А. Л. Янов. Философ Гулыга видел в этом стремление «скомпрометировать духовную историю России».

Кроме того, термин “русская идея” он считал более широким, чем определение отношений общества и государства. Русская идея не заключалась, по его мнению, только в идее православной монархии.

Русская идея и современность

После распада СССР и духовного кризиса, который последовал за распадом, русская идея стала особенно актуальной.

«Сегодня русская идея прежде всего звучит как призыв к национальному возрождению и сохранению материального и духовного возрождения России. Русская идея актуальна сегодня как никогда, ведь человечество (а не только Россия) подошло к краю бездны…

…Русская идея - это составная общечеловеческой христианской идеи, изложенная в терминах современной диалектики», – писал Гулыга.

Русская идея играла и продолжает играть ведущую роль в возрождении Русской Православной Церкви.

Один негодяй в нашем сообществе написал мерзкий пост о моей стране - России. О стране в которой я живу, и которую я люблю, как бы пафосно это не звучало. Написал подло о моём народе. О народе частицей которого я являюсь. Но негодяем я его считаю не потому что он другого мнения, чем я,и даже не потому что у него свой взгляд на Россию и русских, а потому что написал трусливо.
Подчеркивая, что цель его писанины не является оскорбление русских и России, на самом же деле, совершенно очевидно, что его пост написан только с этой целью. Терпеть не могу вот этой гнилости и двоедушия в людях.
Я много путешествовал. И по России, и по миру. Много повидал. В мире есть очень много удивительных и красивых мест. Но каждый раз возвращаясь в Россию, я испытывал особое чувство - радость возвращения домой. Каждый раз, когда я слышал вокруг себя русскую речь, слух мой радовался её красоте и благозвучию.
Везде в России я дома. И в Питере, и в Новосибирске, в Казани и в Мин.Водах, в Горно-Алтайске и в Сочи. Везде родные люди. Они разные - есть плохие, есть хорошие, но они все наши.

Для меня русские это и русские и татары, и алтайцы, и белорусы, и якуты, все, кто живет на нашей общей земле.
В том провокационном посте был задан вопрос:"В чём же ваше величие, русские?"
Действительно, в чём наше величие? И вообще, есть ли это величие? Может быть это только наша химера? Выдумка, которая тешит наше самолюбие?
Есть много высказываний русских писателей, политиков, полководцев о русском народе.Но кто-то может обвинить их в предвзятости.
Тогда другие должны сказать о нашем народе слово. Представители иных народов мира пусть свидетельствуют о нас. И на основании этих высказываний, каждый сам уже решит - КАКОВ РУССКИЙ НАРОД?

"Русские люди никогда не будут счастливы, зная, что где-то творится несправедливость", - Шарль де Голль, французский государственный деятель, президент Франции

"Русским людям не нужны материалистические «ценности» Запада, не нужны сомнительные достижения Востока в сфере абстрактной духовности, не имеющей ничего общего с реальностью" - Альберт Швейцер, немецко-французский мыслитель

"Русским людям нужна Правда, и они ищут её, прежде всего в жизни" - Франсуа де Ларошфуко, французский писатель-моралист

"Жить по Правде - это по-русски!", - Уильям Томсон, английский физик

"Русские люди добросовестно и безвозмездно трудятся, если в обществе есть нравственная идея, праведная цель", - Фридрих Гегель, немецкий философ

"Концепция добронравия - жить по совести -- это по-русски", - Уинстон Черчилль, премьер-министр Великобритании

"Русскость - это мировоззрение справедливого жизнестроя", - Станислав Лем, польский писатель

"Ради праведной идеи Русские люди с радостью трудятся, даже находясь в заключении, и тогда они не чувствуют себя узниками, - они обретают свободу", - Адам Смит, шотландский экономист и философ

"Трудиться на благо народа, всего человечества - это по-русски", - Никколо Макиавелли, итальянский политический мыслитель

"Общинность - в крови у Русских людей", - Имре Лакатос, английский математик

"Русская душа - это щедрость, не знающая границ", - Далай-Лама, духовный лидер тибетского народа

"Для Русских людей характерно нестяжательство Русские люди никогда не одурманивают себя", - Карл Маркс

"Русские люди не нуждается ни в чём сверх меры", - Бичер Генри Уорд, американский религиозный и общественный деятель

"Мера - есть суть Русской цивилизации", - Клод Гельвеций, французский философ

"Русская культура не приемлет разврат", - Иоганн Вольфганг Гёте, немецкий писатель

"Русские люди не терпят всякой мерзости!", - Генри Форд, американский инженер,

"Русские люди никогда не живут по принципу «моя хата с краю, ничего не знаю»", - Томас Джефферсон, американский просветитель

"«Жить для себя», «работать на себя», прожигать жизнь в различных удовольствиях - это не по-русски", - мать Тереза (в миру Агнес ГонджаБояджиу), основательница и настоятельница католического Ордена милосердия

"Смысл слова «радость» в русском языке неслучайно отличён от смысла слова «удовольствие»", - Стивенсон Роберт Луис, английский писатель

"Радость у Русских людей появляется от чёткого осознания смысла жизни: делать всё возможное (и невозможное),чтобы будущие поколения не были рождены в рабовладельческом толпо-элитарном обществе", - Гейзенберг Вернер, немецкий физик-теоретик

"Русские люди неустанно работают на преображение себя и окружающих от человекообразия к Человечности!", - Дюма Александр,известный французский писатель

"Жить по-русски - значит жить по-человечески!", - Адольф Дистервег, немецкий педагог

"Счастье для Русских людей - это ощущать себя частью великого Единения и соучаствовать в деле создания справедливого мироустройства на Земле", - Бенджамин Франклин, американский просветитель, государственный деятель

Ну вот, как-то так.
Да здравствует Русская Весна!

Сохранено

Существует и усиленно навязывается идея об особенности и величии русских. Но тут возникает вопрос: а кто такие русские и в чем их, собственно говоря, величие? Хочу уточнить, что вопрос о СОВРЕМЕННЫХ русских, так что Пушкина с Достоевским оставьте на другой раз. Кто-то мне может сказать, в чем именно особенность и величие русских, живших или живущих на территории бывшей Российской империи после переворота 1917 года? Есть ли среди известных современников этнические русские? А то получается как в старом анекдоте:
- Мойша, слышал: скоро будут еврейские погромы?! - А мне-то что - я по паспорту русский. - Так бить же будут не по паспорту, а по морде!!!
Ведь БОЛЬШИНСТВО известных и знаменитых людей современности имеют только фамилии русские, а на самом деле?! Упорно ходят слухи, что в РФ даже президент с премьером не совсем, так сказать, русские! Что говорить о прочих министрах, чиновниках, артистах, писателях, журналистах и других известных людях - что-то не видно среди них русских лиц. Или я ошибаюсь? Да и простые люди, считающие себя русскими: покопайтесь в своих корнях! Может, вас ожидает прозрение Кроликова из фильма «Ширли-Мырли»? К оголтелым националистам это тоже относится.

Но русские все-таки есть, правда в гораздо меньшем количестве, чем это принято считать. В жизни мне не раз приходилось встречать настоящих русских - кроме редких исключений, это были не совсем трезвые и не очень адекватные в самооценке люди. Основная их черта - ЗАВИСТЬ. Конечно, они добрые, гостеприимные, отзывчивые и т.д. и т.п. - но только к себе подобным. Если же кто-то смог чего-то добиться в жизни потом и кровью - ему сразу начинают завидовать, в следствие чего отношение кардинальным образом меняется в худшую сторону. Неизлечимая жажда ХАЛЯВЫ - тоже одна из основных особенностей русских. И плюс ко всему русский человек НИКОГДА не бывает виноват - все кто угодно виноваты в его проблемах, но только не он. В последнее время виноватыми во всех своих бедах русские назначили «проклятую мировую закулису» в лице «пиндосов» и «жидов»!
А скажите, уважаемые русские, чего бы вы стоили без тех же евреев в своей истории? Скажу сразу - я не еврей (и не русофоб тоже - просто реалист), поэтому оставьте свои обвинения, что еще один «обрезанный» своих защищает. Просто назовите реальных этнических русских, которые повлияли на развитие СССР в 20-м веке. И сравните их с евреями, которые создавали советскую империю, будучи учеными, писателями, поэтами, артистами, политиками, военными и т.д. И это при наличии пресловутой 5-й графы, вынуждавшей их скрывать свою национальнось и мешавшей продвигаться по жизни. А уехали евреи на Запад - и где сейчас Россия, на каком месте в мире по уровню жизни? И по уровню влияния?

Вот на НЛ много воплей от русских - мол, поработили нас засланные казачки из Вашингтонского обкома. И управляют нами не так, и халява прикрывается, и выживать становится все труднее… Так где же ваше ВЕЛИЧИЕ, уважаемые, если вас так просто поработить? В чем оно проявляется? Не вы ли пели дифирамбы Путину по поводу вставания с колен, пока была возможность всеобщего воровства? Не вы ли избирали своих правителей? Или вам американцы пальцы в дверях защемили, заставляя голосовать за Путина или Медведева? А теперь - ах, какая жалость, вам не дают бесплатного образования, медицины, жилья и прочих совковых «благ»? Так бесплатный сыр бывает в мышеловке, а за все в жизни приходится платить. А работать и зарабатывать не пробовали, великие вы мои?!
Прав был Путин, когда говорил, что милиционер есть срез общества. Президент - он тоже срез. Как говорится - каждый народ достоин своего правителя. Ведь, судя по новостям, сейчас в России всего несколько тысяч несогласных с существующим режимом, которые регулярно приходят на протестные митинги и получают «дубиной по башке». А остальным просто все по-барабану, или некоторые бздят у мониторов, призывая к революциям и кровавым бунтам. Ну перестреляете вы нынешних правителей - и что? Новые, которые придут - откуда они лучше будут? Самим надо меняться, господа-товарищи, САМИМ - и однажды увидите, что мир меняется тоже! Надо прекратить быть равнодушными пофигистами, начать проявлять свою гражданственность, надо перестать ВРАТЬ и ВОРОВАТЬ, в конце концов. КАЖДОМУ! Начиная прямо сейчас и прямо с СЕБЯ!!!

А пока - видели глаза, что покупали? То-то же…Кушайте теперь - и до тех пор будете кушать, пока не усвоите, что обижают только позволяющего себя обидеть…
Поймите - я не хочу никого унизить или оскорбить. Моя цель заставить вас задуматься над некоторыми вопросами и решить - может, хватит играть в свое мифическое величие? Может, пора закатать рукава и начать строить свою жизнь самостоятельно, налаживая НОРМАЛЬНЫЕ добрососедские отношения и друг с другом, и с окружающим миром. А величие - оно никуда не денется, но к нему предстоит долгая дорога…

Русская идея не только глубоко народная вера, порождение национальной цивилизации, но и научная теория успешного развития, возрождения народа, разработка которой шла со времени его выхода на историческую арену. Вожди, князья, их идеологи, сначала жрецы, потом священники, книжники мучительно ломали голову, как обеспечить оптимальное развитие своего государства, родного этноса во всех сферах социально-экономической, политической, духовно-культурной сферах. Возраст Русской идеи, как писал в эмиграции философ-патриот Иван Ильин, «есть возраст самой России».

Задумываясь о концептуальных истоках нашего национального идеала, мы вспоминаем античные ценности дохристианских времен, всю тысячелетнюю историю, такие произведения русской литературы, как «Повесть временных лет» (X-XII века), «Слово о Законе и Благодати» митрополита Иллариона (XI век), «Поучение» Владимира Мономаха, «Слово о полку Игореве» (XII век), «Устав» Нила Сорского (XV век), «Домострой», «О скудости и богастве» И.Посошкова (XVII век), «Войну и мир» Л.Толстого, «Тихий Дон» М.Шолохова, стихотворения А.Пушкина, Ф.Тютчева и С.Есенина, творения мыслителей и философов М.Ломоносова и И.Киреевского, А.Хомякова и Н.Федорова, Ф.Достоевского и В.Соловьева, К.Леонтьева и Н.Данилевского, И.Ильина и И.Солоневича, С.Булгакова и Н.Бердяева, Г.Федотова и П.Сорокина, Л.Карсавина и А.Солженицына, классические произведения русской музыки, изобразительного и театрального искусства.

О Русской идее, 126

Митрополит Иоанн Петербургский

Россия есть государство народа русского, которому Господь вверил жертвенное, исповедническое служение народа-богоносца,народа-хранителя и защитника святынь веры. Эти святыни есть религиозно-нравственные начала, позволяющие строить жизнь личную, семейную, общественную и государственную. Так, чтобы воспрепятствовать действию зла и дать наибольший простор силам добра. Именно таким было исторически сложившееся самовоззрение россиян. Это – основа основ русского самосознания в том виде, в котором сформулировали его 10 веков отечественной истории.

Битва за Россию, 50

Д.М.Балашов

Идея национальная, идея национального и государственного единения, идея типа «Святой Руси» нам, действительно, нужна. Еще не явился новый Сергий Радонежский, и не сказал знаковое слово, но сама идея великой Руси как бы носится в воздухе.Мы должны вновь стать нацией, возлюбить братию свою во Христе, отважиться на соборные деяния по спасению страны. И то, что предстоит совершить нам – найти выход из этого кризиса – неспособна совершить сейчас ни одна иная нация в мире, частью потому, что оказалась, к счастью для себя, на периферии мировой катастрофы, частью потому, что еще не выявились в ней все те грозные конфликты, которые уже прокатились по нашим головам, наполовину истребив россиян.

Лишь бы мы поняли урок, преподнесенный нам историей! Лишь бы сделали должные выводы из него! Лишь бы патриотические силы сумели сплотиться, наконец, и выдавить из своей среды и из своей страны всех международных предателей, всех ненавистников России, ибо без этого нам не восстать!

Прогулки по Новгороду, 4

О.И.Иванов

Суть русской идеи, идеи христианства – делать и сеять для людей добро. Добро порождает добро, добро возвращается добром к тебе, твоим детям, к детям твоих детей. Точно также зло возвращается к тебе, твоим детям, к детям твоих детей.Это касается всех.

К.П.Победоносцев

Парламент есть учреждение, служащее для удовлетворения личного честолюбия и тщеславия и личных интересов представителя.Власть, как носительница правды, нуждается более всего в людях правды, в людях твердой мысли, крепкого разумения и правого слова, у коих "да" и "нет" не соприкасаются и не сливаются. Только такие люди могут быть твердой опорой власти и верными ее руководителями.

Великая ложь нашего времени, 81

Н.С.Лесков

Есть, конечно, истинное счастие: оно заключается в полноте и правильности жизни, а такая жизнь вполне возможна, только при общем благосостоянии, при отсутствии всего того, что противодействует такому благосостоянию, ибо все то, что противодействует общему благосостоянию, противодействует и благосотоянию частному и наоборот.

С развитием общего благосотояния облегчается приобретение средств к жизни, насущного хлеба, уменьшается настоятельность иметь большие, недоступные для большинства, средства к жизни, жизненный путь и промысел каждого облегчается с каждым днем, произвол уменьшается, счастие, случайное счастие, становится реже, зато несравненно реже и несчастие; исподволь все более и более разрушаются разного рода китайские стены между народами, сословиями и людьми вообще, человек все более и более становится вполне человеком, все более и более перестает быть животным, кусающимся и огрызающимся, жизнь его делает и разумнее, и теплее, и полнее, и человечнее, а потому и счастливее.

Когда же и на сколько мы достигнем такого благосостояния и такой жизни, то есть жизни полной и счастливой, богатой разумом и любовью, единственно достойной человека? Или никогда, или не скоро, или скоро. Это в нашей воле.

Честное слово, 62

В.В.Розанов

Русские имеют свойство отдаваться беззаветно чужим влияниям. Именно, вот как невеста и жена – мужу. Но чем эта «отдача» беззаветнее, чище, бескорыстнее, даже до «убийства себя», тем таинственным образом они сильнее действуют на того, кому была «отдача».Русские принимают тело, но духа не принимают. Чужие, соединяясь с нами, принимают именно дух.

Вокруг «русской идеи», 87,88

Л.А.Тихомиров

Россия представляет страну с особо благоприятными условиями для выработки монархической Верховной власти. В Древней Руси, среди племен, образовавших собственно русскую землю, и до начала государственности и в эпоху ее организации, существовали зародыши всех форм власти: демократической, аристократической и монархической. Обе первые начала местами имели тенденцию вырасти в значение

Верховной власти, но общая совокупность условий дала решительную победу царской идеи.В числе этих условий особенно благоприятствовали выработке идеального типа монархии – условия религиозные, социально-бытовые, и условия внешней политики племен, соединившихся в Русское государство. Наоборот, все условия политической сознательности были в России за все 1000-летие ее существования крайне слабы и, по своей спутанности и противоречивости, едва ли не хуже, чем где бы то ни было.

Монархическая государственность, 122, 123

Н.С.Трубецкой

Мы должны безжалостно свергнуть и растоптать кумиры тех заимствованных у Запада общественных идеалов и предрассудков, которыми направлялось до сих пор мышление нашей интеллигенции. Освободив свое мышление и мироощущение от давящих его западных шор, мы должны внутри себя, в сокровищницах национально-русской духовной стихии черпать элементы для создания нового мировоззрения.

В этом духе мы должны воспитывать и подрастающее поколение. В то же время вполне свободные от преклонения перед кумиром западной цивилизации, мы должны всемерно работать на создании самобытной национальной культуры, которая, сама вытекая из нового мировоззрения, в то же время обосновала бы собой это мировоззрение.

Наследин Чингизхана, 129

Старец Филофей

Два Рима падоша, а третий стоит, а четвертому не быть.

Послание Великому князю Василию, 76

А.В.Гулыга

Русская идея – это предчувствие общей и мысль о всеобщем спасении. Она родилась в России, но опиралась на западную, прежде всего немецкую философскую культуру. Ее источники: русский исторический опыт, православная религия, немецкая диалектика. Русская идея имела целью объединить человечество в высокую общность, преобразовать в фактор космического развития.

Сегодня русская идея прежде всего звучит как призыв к национальному возрождению и сохранению материального и духовного возрождения России.Русская идея – это составная общечеловеческой христианской идеи, изложенная в терминах современной диалектики.

Творцы русской идеи, 32

Ф.М.Достоевский

Не может Россия изменить великой идее, завещанной ей рядом веков и которой следовала она до сих пор неуклонно. Эта идея есть, между прочим, и всесоединение славян; но всеединение это – не захват и не насилие, а ради всеслужения человечеству. да и когда, часто ли Россия действовала в политике из прямой своей выгоды? Не служила ли она, напротив, в продолжение всей петербургской своей истории всего чаще чужим интересам бескорыстием, которое могло бы удивить Европу, если б та могла глядеть ясно, а не глядела бы, напротив, на нее всегда недоверчиво, подозрительно и ненавистно. Да бескорыстию в Европе и вообще никто и ни в чем не поверит, не только русскому бескорыстию, – поверят скорее плутовству или глупости.

Но нам нечего бояться их приговоров: в этом самоотверженном бескорыстии России – вся ее сила, так сказать, вся ее личность и все будущее русского назначения. Жаль только, что сила эта иногда довольно-таки ошибочно направлялась.Если национальная идея русская есть, в конце концов, лишь всемирное общечеловеческое единение, то, значит, вся наша выгода в том, чтобы всем, прекратив все раздоры стать поскорее русскими и национальными. Все спасение наше лишь в том, чтоб не спорить заранее о том, как осуществится эта идея и в какой форме, в вашей или в нашей, а в том, чтоб из кабинета всем вместе перейти прямо к делу.

Дневник писателя, 36,37,38

Н.Я.Данилевский

Для всякого славянина: русского, чеха, серба, хорвата, словенца, болгара (желал бы прибавить, и поляка), – после Бога и Его святой Церкви, – идея Славянства должна быть высшей идеей, выше свободы, выше науки, выше просвещения, выше всякого земного блага, ибо ни одно из них для него не достижимо без ее осуществления, – без духовно? , народно– и политически– самобытного, независимого славянства; а напротив того, все эти блага будут необходимыми последствиями этой независимости и самобытности.

Россия и Европа, 33

П.С.Милюков

Подобно литературному языку, русская национально-волюнтаристская идея – недавнего происхождения. Подобно ему, она еще находится в процессе образования. Наконец, подобно ему, она, несмотря на свою сравнительную новизну, уже может похвалиться такими достижениями, которые сами по себе гарантируют нас от всяких попыток прервать эту нить новой культурной традиции или подменить ее какой-либо другой, искусственно придуманой для удовлетворения чисто теоретических построений. Новая Россия естественно развилась из старой, общими с Европой путями. Теми же путями она пойдет и дальше, не оглядываясь на пройденные стадии, вопреки националистам всех стадий своего развития.

Национальный вопрос, 72

Г.П.Федотов

Воля есть прежде всего возможность жить, или пожить, по своей воле, не стесняясь никакими социальными узами, не только цепями. Волю стесняют и равные, стесняет и мир. Воля торжествует или в уходе из общества, на степном просторе, или во власти над обществом, в насилие над людьми. Свобода есть немыслима без уважения к чужой свободе; воля всегда для себя. Она не противоположна тирании, ибо тиран есть тоже вольное существо. Разбойник – это идеал московской воли, как Грозный – идеал царя. так как воля, подобно анархии, невозможна в культурном общежитии, то русский идеал воли находит свое выражение в культе пустыни, дикой природы, кочевого быта, цыганщины, вина, разгула, самозабвения страсти, – разбойничества, бунта и тирании.

Россия и свобода, 135,136

А.Н.Солженицын

Мы должны строить Россию нравственную – или уже никакую, тогда и все равно. Все добрые семена, какие на Руси еще чудом не дотоптаны, – мы должны выберечь и вырастить.

«Русский вопрос» к концу XX века, 112

Ф.А.Степун

Среди всех идей, рожденных гением человека, идея нравственного совершенствования в известном смысле наиболее человеческая идея. Ее сугубая человечность заключается в том, что ни природная, ни божеская жизнь немыслима стоящею под ее знаком. Нравственное самосовершенствование – задача, стоящая только перед человеком, единственным существом, несущим в себе раздвоение между природным и божеским миром.

Мысли о России, 119,120

С.Л.Франк

Основная сущность болезни русского духа есть не социализм и не анархизм – то и другое только проявление болезни, – а нигилизм.Вместо всего множества "идеалов", принципов и норм, увлекавших нашу душу на ложные пути, которые заводили в тупики, и истязавших ее, перед нами стоят всего лишь две заповеди, достаточные, чтобы осмыслить, обогатить, укрепить и оживить нашу жизнь: безмерная любовь к Богу как источнику любви и жизни, и любовь к людям, вырастающая из ощущения всеединства человеческой жизни, укорененной в Боге, из сознания братства, обоснованного нашим общим сыновним отношением к Отцу.

И эти две заповеди выразимы и были выражены как одна: нам заповедано стремление к совершенству, уподобление, в меру возможности, нашему Отцу Небесному как совершенному источнику любви и жизни. И эти две – или одна – заповеди не выступают перед нами извне, с холодным и непонятным авторитетом моральных "норм" или предписаний. Мы внутренне понимаем их как необходимые пути нашего спасения, сохранения нашей жизни.

Нас судят не как преступников, над которыми произносит приговор равнодушный судья во имя холодного, не вникающего в нашу душевную нужду юридического закона. Нас судит голос нашего Отца, любящего нас и наставляющего нас на путь спасения; из этого внутреннего суда мы просто узнаем, на каком пути мы идем к жизни и на каком – к смерти, где наше спасение и где – гибель.

Крушение кумиров, 140, 141, 142, 143

М.М.Щербатов

Когда мы будем иметь Государя искренне привязанного к закону Божию, строгого наблюдателя правосудия, начавши с себя умеренного в пышности царского престола, награждающего добродетель и ненавидящего пороки, показующего пример трудолюбия и снисхождения на советы умных людей, тверда в предприятиях, но без упрямства, мягкосерда и постоянна в дружбе, показующаго собой пример своим домашним согласием с своею супругою и гонящего любострастие, щедра без расточительности для своих подданных и искавшего награждать добродетели, качества и заслуги без всякого пристрастия, умеющего разделить труды: что принадлежит каким учреждениям правительства и что Государю на себя взять, и наконец могущего иметь довольно великодушия и любви к отечеству, чтобы составить и предать основательные права государству, и довольно тверда, чтобы их исполнять –тогда изгнанная добродетель, оставя пустыни, утвердит средь градов и при самом дворе престол свой, правосудие не покривит свои вески ни для мзды ни для сильного, мздоимство и робость от вельмож изгонятся, любовь отечества возгнездится в сердца гражданские, и будут не пышностью житья и не богатством хвалиться, но беспристрастием, заслугами и бескорыстностью. Не будут помышлять, кто при дворе велик и кто упадет, но имея в предмете законы и добродетель, будут почитать их, яко компасом, могущим довести их и до чинов и до достатка.

О повреждении нравов в России, 152

П.Я.Чаадаев

Мы еще очень далеки от сознательного патриотизма старых наций, созревших в умственном труде, просвещенных научным знанием и мышлением; мы любим наше отечество еще на манер тех юных народов, которые еще не тревожила мысль, которые еще отыскивают принадлежащую им идею, еще отыскивают роль, которую они призваны исполнить на мировой сцене; наши умственные силы еще не упражнялись на серьезных вещах; одним словом, до сего дня у нас почти не существовало умственной работы.

Среди причин, затормозивших наше умственное развитие и наложивших на него особый отпечаток, следует отметить две: во-первых, отсутствие тех центров, тех очагов, в которых сосредотачивались бы живые силы страны, где созревали бы идеи, откуда по всей поверхности земли излучалось бы плодотворное начало; а во-вторых, отсутствие тех знамен, вокруг которых могли бы объединяться тесно сплоченные и внушительные массы умов.

Появится неизвестно откуда идея, занесенная каким-то случайным ветром, как пробьется через всякого рода преграды, начнет незаметно просачиваться через умы, и вдруг в один прекрасный день испарится или же забьется в какой-нибудь темный угол национального сознания, чтобы затем уж более не всплывать на поверхность; таково у нас движение идей.

Апология сумасшедшего. Афоризмы, 147,148

Н.В.Гоголь

Без любви к Богу никому не спастись, а любви к Богу у вас нет. В монастыре ее не найдете; в монастырь идут одни, которых уже позвал туда сам Бог. Без воли Бога нельзя и полюбить его. Да и как полюбить того, которого никто не видал? Какими молитвами и усильями вымолить у него эту любовь? смотрите, сколько есть теперь на свете добрых и прекрасных людей, которые добиваются жарко этой любви и слышат одну только черствость да холодную пустоту в душах. Трудно полюбить того, кого никто не видал. Один Христос принес и возвестил нам тайну, что в любви к братьям получаем любовь к Богу.

Стоит только полюбить их так, как приказал Христос, и сама выйдет в итоге любовь к Богу самому. Идите же в мир и приобретите прежде любовь к братьям.Но как полюбить братьев, как полюбить людей? Душа хочет любить одно прекрасное, а бедные люди так несовершенны и так в них мало прекрасного! Как же сделать это? Поблагодарите Бога прежде всего за то, что вы русский. Для русского теперь открывается этот путь, и этот путь есть сама Россия. Если только возлюбит русский Россию, возлюбит и все, что ни есть в России. К этой любви нас ведет теперь сам Бог.

Без болезней и страданий, которые в таком множестве накопились внутри ее и которых виною мы сами, не почувствовал бы никто из нас к ней сострадания. А состраданье есть уже начало любви. Уже крики на бесчинства, неправды и взятки – не просто негодованье благородных на бессчестных, но вопль всей земли, послышавшей, что чужеземные враги вторгнулись в бесчисленном множестве, рассыпались по домам и наложили тяжелое ярмо на каждого человека; уже и те, которые приняли добровольно к себе в домы этих страшных врагов душевных, хотят от них освободиться сами, и не знают, как это сделать, и все сливается в один потрясающий вопль, уже и бесчуственные подвигаются.

Но прямой любви еще не слышно ни в ком, – ее нет также и у вас. Вы еще не любите Россию: вы умеете только печалиться да раздражаться слухами обо всем дурном, что в ней не делается, в вас все это производит только одну черствую досаду да уныние. Нет, это еще не любовь, далеко вам до любви, это разве только одно слишком еще отдаленное ее предвестие. Нет, если вы действительно полюбите Россию, у вас пропадет тогда сама собой та близорукая мысль, которая зародилась теперь у многих честных и даже весьма умных людей, то есть, будто в теперешнее время они уже ничего не могут сделать для России и будто они ей уже не нужны совсем; напротив, тогда только во всей силе вы почуствуете, что любовь всемогуща и что с ней возможно все сделать.

Гнт, если вы действительно полюбите Россию, вы будете рваться служить ей; не в губернаторы, но в капитан-исправники пойдете, – последнее место, какое ни отыщется в ней, возьмете, предпочитая одну крупицу деятельности на нем всей вашей нынешней, бездейственной и праздной жизни. Нет, вы еще не любите Россию. А не полюбивши России, не полюбить вам своих братьев, не возгореться вам любовью к Богу, а не возгоревшись любовью к Богу, не спастись вам.

Нужно любить Россию. Выбранные места из переписки с друзьями, 28

Аввакум Петров

Еже есть хощещи помилован быти – сам такожде милуй; хощещи почтен быти – почитай; хощеши ясти – иных корми; хощеши взять – иному давай. Се бо есть равенство, а по превосходному уму – себе желай худшее, а искреннему – лутшее; себе желай меньшее, а искреннему большее.Чти отца твоего и матерь твою любезне и сердечне. Яко же бо ты отцу своему и матери сотворишь, такожде и тебе чада твоя сотворят, и в ню же меру мериши – возмерит ти ся.Истинная любовь о Господе Бозе и Спасе нашем, Исусе Христе; сия есть от трудов и пота лица своего.

Алчна накорми; жадна напой; нага одежи; странна в дом свой введи; священство и иночество почитай, главу свою до земли им преклоняй; в темницу пришед, седящим упокоение сотвори; о вдовице и о сиром попекись; грешника на покаяние приведи; заповедь Божию творити научи; должного искупи; обидимого заступи; мимоходящему путь укажи и проводи и поклонись. И о всех и за вся молитвы Богу приноси, о здравии и спасении всех православных христиан. Се бо есть сила любви. Аще время привлечет и пострадать брата ради, не оторцыся по Христову словеси.

Книга толкований, 1

И.С.Аксаков

Мы отмечаем здесь исторический факт, служащий нам точкой отправления для уразумения особого призвания России в истории – ее противоположения на всемирно-исторической арене Западу. Было бы совершенно ошибочно думать, что здесь «противоположение» означает непременно вражду или борьбу в грубом смысле слова, на жизнь и на смерть (как многие охотно толкуют отношение «Руси» к Западу); нисколько. В этом смысле противополагает себя Востоку и России сам Запад, но не Россия. Под «противоположением» разумеем мы здесь лишь самостоятельное проявление в лице православной России новых, отличных от Запада и им неявленных сторон человеческого духа, поле для их беспрепятственного всемирно-исторического развития – Восток и то, что сама Европа называет Востоком, но что для нас, собственно, Юг.

Всемирно-историческое призвание России, 2

А.Н.Радищев

Доказано уже, что истинный человек и сын отечества есть одно и то же; следовательно, будет верный отличительный признак его, ежели он таким образом честолюбив.Сим да начинает украшать он величественное наименование сына отечества, монархии. Он для сего должен почитать свою совесть, возлюбити ближних; ибо единою любовию приобретается любовь; должно исполнять звание свое так, как повелевает благоразумие и честность, не заботясь нимало о воздаянии почести, превозношении и славе, которая есть сопутница или паче тень, всегда следующая за добродетелию, освещяемою не вечерним солнцем правды; ибо те, которые гоняются за славою и похвалою, не только не приобретают для себя оных от других, но паче лишаются.

Истинный человек есть истинный исполнитель всех предуставленных для блаженства его законов; он свято повинуется оным. Благородная и чуждая пустосвятства и лицемерия скромность сопровождает все чувствования, слова и деяния его. С благоговением подчиняется он всему тому, чего порядок, благоустройство и спасение общее требуют; для него нет низкого состояния в служении отечеству; служа оному, он знает, что он содействует здравоносному обращению, так сказать, крови государственного тела. Он скорее согласится погибнуть и исчезнуть, нежели подать собою другим пример неблагонравия и тем отнять у отечества детей, кои бы могли быть украшением и подпорою оного; он страшится заразить соки благосостояния своих сограждан; он пламенеет нежнейшею любовию к целости и спокойствию своих соотчичей; ничего столько не жаждет зреть, как взаимной любви между нами; он возжигает сей благотворный пламень во всех сердцах; не страшится трудностей, встречающихся ему при сем благородном его подвиге; преодолевает все препятствия, неутомимо бдит над сохранением честности, подает благие советы и наставления, помогает несчастным, избавляет от опасностей заблуждения и пороков, и ежели уверен в том, что смерть его принесет крепость и славу отечеству, то не страшится пожертвовать жизнию; если же она нужна для отечества, то сохраняет ее для всемерного соблюдения законов естественных и отечественных; по возможности своей отвращает все, могущее запятнать чистоту и ослабить благонамеренность оных, яко пагубу блаженства и совершенствования соотечественников своих.

Словом, он благонравен! Вот другой верный знак сына отечества!Третий же и, как кажется, последний отличительнейший знак сына отечества, когда он благороден. Благороден же есть тот, кто учинил себя знаменитым мудрыми и человеколюбивыми качествами и поступками своими; кто сияет в обществе разумом и добродетелию и, будучи воспламенен истинно мудрым любочестием, все сили и старания свои к тому единственно устремляет, чтобы, повинуясь законам и блюстителем оных, предержащим властям, как всего себя, так и все, что он ни имеет, не почитать иначе, как принадлежащим отечеству, употреблять оное так, как вверенный ему залог благоволения соотчичей и государя своего, который есть отец народа, ничего не щадя для блага отечества.

Тот есть прямо благороден, которого сердце не может не трепетать от нежной радости при едином имени отечества и который не инако чувствует при том воспоминании (которое в нем непрестанно), как бы то говорено было о драгоценнейшей всего на свете его части. Он не жертвует благом оечества предрассудкам, кои мечутся, яко блистательные, в глазах его; всем жертвует для блага оного: верховная его награда состоит в добродетели, то есть в той внутренней стройности всех наклонностей и хотений, которую премудрый творец вливает в непорочное сердце и которой в ее тишине и удовольствии ничто в свете уподобиться не может. Ибо истинное благородство есть добродетельные поступки, оживотворяемые истинною честию, которая не инде находится, как в беспрерывном благотворении роду человеческому, а преимущественно своим соотечественникам, воздавая каждому по достоинству и по предписуемым законам естества и народоправления.

Украшенные сими единственно качествами как в просвещенной древности, так и ныне почтены истинными хвалами. И вот третий отличительный знак сына отечества!Но сколь ни блистательны, сколь ни славны, ни восхитительны для всякого благомыслящего сердца сии качества сына отечества и хотя всяк сроден иметь оные, но не могут, однакож, не быть нечисты, смешаны, темны, запутаны, без надлежащего воспитания и просвещения науками и знаниями, без коих наилучшая сия способность человека удобно, как всегда то было и есть, превращается в самые вреднейшие побуждения и стремления и наводняет целые государства злочестиями, беспокойствами, раздорами и неустройством. Ибо тогда понятия человеческие бывают темны, сбивчивы и совсем химерические.

Почему прежде, нежели пожелает кто иметь помянутые качества истинного человека, нужно, чтобы прежде приучил дух свой к трудолюбию, прилежанию, повиновению, скромности, умному состраданию, к охоте благотворить всем, к любви отечества, к желанию подражать великим в том примерам, також к любви к наукам и художествам, сколько позволяет отправляемое в общижитии звание; применился бы к упражнению в истории и философии или любомудрии, не школьном, для словопрения единственно обращенном, но в истинном, научающем человека истинным его обязанностям; а для очищения вкуса возлюбил бы рассматривание живописи великих художников, музыки, изваяния, архитектуры или зодчества.

Беседа о том, что есть сын Отечества, 83

Д.Л.Андреев

Сложившись из пестрых этнических элементов, как в свое время народ Египта, русская нация оказалась, как и он, сильнейшей творческой силой в кругу сочетавшихся с ней в единой культуре меньших народов.Сверхнароду Российскому предстоит рано или поздно стать во главе созидания интеррелигии и интеркультуры. Возможно, что в дальнейшем ведущие роли в этом процессе перейдут к другим народам, но задача закладывания основ ляжет, по-видимому, именно на его плечи. Такому народу больше, чем какому-нибудь другому, необходимо не только знание, но и душевное понимание чужих психологий, умение синтетически претворять и любить другие умственные уклады, культурные облики, жизненные идеалы, иные рассовые и национальные выражения духа.

Что же могло бы сильнее способствовать этому, как не взаимопроникновение, дружеское и, конечно, не единиц, а именно широких слоев, с историческими реальностями других культур? Что иное могло бы так уберечь от навязывания другим народам именно своего и только своего социально-политического строя, именно у нас господствующего в данный момент мировоззрения? В нашей истории должно было быть, но, к великому горю нашему и всего мира, не совершилось культурное паломничество на Восток и Юг.Пока мы не освободимся от нашей национально-культурной спеси, пока не перестанем чувствовать так, как если бы Россия и в самом деле была лучшей страной на свете, до тех пор из нашего огромного массива не получится ничего, кроме деспотической угрозы для человечества.

Роза мира, 3

А.В.Карташев

Избытком трезвости, практичности, методичности и организованности мы не страдаем. Наша слабость и опасность как раз обратная: мечтательность и пассивность, расчет на то, что все как то само собою образуется.Сама вера в Святую Русь, убеждение, что вне ее нет спасительных путей для России – вот основной духовный капитал, без которого мы – ничто. Но вера без дел мертва. Творческая вера требует не созерцания только, но и действия. А действие требует плана, метода, техники, организации и терпеливой работы. Иначе из ничего ничего и не выходит. Иначе мечту растреплют буйные ветры враждебных темных сил, торжествующих в мире сем и несклонных слагать оружия до конца времен. Силы эти дьявольски напряжены, неустанно активны, вооружены всей новейшей техникой идейной агитации, организованности, власти и силы. Восстать и победить их можно только равным оружием.Никто за Святой руси не сделает, если не сделаем ее мы сами.

Под лежачий камень вода не течет.Мы не захолустье балканизированной Европы. Мы – великая континентальная многоплеменная империя. И в то же время не какая то торговая компания, а подлинный Третий Рим, имеющий всемирную культурную христианскую миссию. Создать имперский мир pax russica на отведенных нам Промыслом просторах, закрепить на них действие русской культуры и внутренно преобразить ее духом Православия – это задача для гения. Это неотменимый, богоопределенный путь служения Великой России, внутренно – Святой Руси. Это прирожденная нам русским историческая миссия. Дело воссоздания Святой Руси – дело не наше только домашнее, а всемирное. Осрамиться на этом мировом экзамене положительного строительства Святой Руси мы не имеем права.

Воссоздание Святой Руси, 56

И.Л.Солоневич

Всякий народ, в особенности всякий великий народ, претендует на то, что он несет человечеству какую-то свою идею.Я отстаиваю идею русского империализма, то есть идею построения великого и многонационального "содружества наций". Нужно, наконец, назвать вещи своими именами: всякий народ есть народ империалистический, ибо всякий хочет построить империю и всякий хочет построить ее на свой образец: немцы на основах расовой дисциплины, англичане – на базе коммерческого расчета, американцы – на своих деловых методах, римляне строили на основах права, мы строим на основах православия. Русскую систему я естественно считаю наилучшей.

Мы обязаны констатировать тот факт, что мечта об объединении человечества в "едино стадо", в единое общежитие – есть древнейшая мечта всей человеческой культуры. Ее нужно констатировать как факт. Десятки государственных образований, десятки религий, сотни философий и прочего пытались объединить, если не весь мир, то, по крайней мере, его культурную часть. Одно время это почти удалось Риму. В настоящее время имеется два и только два конкурента: Россия и англосаксонский мир. И сейчас, как и всегда, имеется три и только три варианта для "мира всего мира": диктатура, монархия и республика.

Народная монархия, 116

А.С.Хомяков

На нашей первоначальной истории не лежит пятно завоевания. Кровь и вражда не служили основанием государству русскому, и деды не завещали внукам преданий ненависти и мщения. Церковь, ограничив круг своего действия, никогда не утрачивала чистоты своей жизни внутренней и не проповедовала детям своим уроков неправосудия и насилия. Простота устройства областного не чужда была истины человеческой, и закон справедливости и любви взаимной служил основанием этого быта, почти патриархального. Теперь, когда эпоха создания государственного кончилась, когда связались колоссальные массы в одно целое, несокрушимое для внешней вражды, настало для нас время понимать, что человек достигает своей нравственной цели только в обществе, где силы каждого принадлежат всем и силы всех каждому.

Таким образом, мы будем подвигаться вперед смело и безошибочно, занимая случайные открытия Запада, но придавая им смысл более глубокий, или открывая в них те человеческие начала, которые для Запада остались тайными, спрашивая у истории церкви и законов ее – светил путеводительных для будущего нашего развития и воскрешая древние формы жизни русской, потому что они были основаны на святости уз семейных и на неиспорченной индивидуальности нашего племени. Тогда, в просвещенных и стройных размерах, в оригинальной красоте общества, соединяющего патриархальность быта областного с глубоким смыслом государства, представляющего нравственное и христианское лицо, воскреснет древняя Русь, но уже сознающая себя, а не случайная, полная сил живых и органических, а не колеблющаяся вечно между бытием и смертью.

Велик и благороден подвиг всякого человека на земле: подвиг русского исполнен надежды. Не жалеть о лучшем прошедшем, не скорбеть о некогда бывшей Вере должны мы, как западный человек; но помня с отрадою о живой Вере наших предков, надеяться, что она озарит и проникнет еще полнее наших потомков; помня о прекрасных плодах божественного начала нашего просвещения в старой Руси, ожидать и надеяться, что, с помощью божиею, та цельность, которая выражалась только в отдельных проявлениях, беспрестанно исчезавших в смуте и мятеже многострадальной истории, выразится во всей своей многосторонней полноте в будущей мирной и сознательной Руси.

Запад, самоосужденный силою своего развившегося рационализма, предлагает своим сынам только выбор между двумя равно тягостными существованиями: или безнадежное искание истины по путям, уже признанным за ложные, или отречение от всего своего прошедшего, чтобы возвратится к истине. Русская земля предлагает своим чадам, чтобы пребывать в истине, средство простое и легкое неиспорченному сердцу: полюбить ее, ее прошлую жизнь и ее истинную сущность, не смущаясь и не соблазняясь никакими случайными и внешними наплывами, которых не мог избегнуть никакой народ новой истории, создавшей неизвестное древности общество народов.Истина дается тому, кто ее ищет добросовестно, а всякая истина служит Богу. Пусть только каждый из нас исполняет долг свой по мере сил, трудясь над своим умственным и нравственным усовершенствованием и, сколько может, обогащая братий своих своими мысленными приобретениями.

О старом и новом. По поводу статьи И.В.Киреевского, 144,145,146

И.В.Кириевский

Россия не блестела ни художествами, ни учеными изобретениями, не имея времени развиться в этом отношении самобытно и не принимая чужого развития, основанного на ложном взгляде и потому враждебного ее христианскому духу. Но зато в ней хранилось первое условие развития правильного, требующего только времени и благоприятных обстоятельств; в ней собиралось и жило то устроительное начало знания, та философия христианства, которая одна может дать правильное основание наукам. Все святые отцы греческие, не исключая самых глубоких писателей, были переведены, и читаны, и переписываемы, и изучаемы в тишине наших монастырей, этих святых зародышей несбывшихся университетов. И эти монастыри были в живом, беспрестанном соприкосновении с народом.

Ответ А.С.Хомякову, 57,58

К.Д.Кавелин

Восточная отрасль русского племени образовалась частью из переселенцев из Малороссии и северо-западного края на финской земле, частью из обрусевших финов. Русские переселенцы, под влиянием новых условий, на новой почве, получили иной характер, отличный от первоначального корня, от которого отделились; с другой стороны, обрусевшие финские племена внесли новую кровь, новые физиологические элементы в младшую ветвь русского племени. Эта ветвь давно отличается от своих родичей заметными, выдающимися нравственными и физическими чертами и, следовательно, давно уже успела образоваться и получить свою особую физиономию.

К тому времени, когда начало слагаться Московское государство, процесс ее образования уже вполне совершился, новая племенная отрасль сложилась вполне.В образовании великорусской ветви, ее расселении и обрусении финнов состоит интимная, внутренняя история русского народа, оставшаяся доселе как-то в тени, почти забытая; а между тем в ней-то именно и лежит ключ ко всему ходу русской истории. Самым важным и любопытным временем является именно начало колонизации и обрусения финнов, когда великорусская ветвь стала слагаться.В XI или XII веке переселенцы двинулись разными путями из Западной России на восток, в финские земли.

Туземцы, финские племена, разбросанные на огромном пространстве нынешней Великороссии, подпали постепенно под власть и влияние переселенцев и, может быть, смешались с ними, всего вероятнее – стали постепенно обрусевать, и таким образом внесли новую кровь, новые элементы в русское начало, принесенное колонистами с запада. Под влиянием новой почвы, новой обстановки и притока финской крови сложилась постепенно новая ветвь русского племени. На характере великороссов отразилась история их происхождения и постепенного образования; а характер этот, в свою очередь, определил особенности гражданского и государственного строя, который образовался у этого удивительного народа. Переселенец стал на новой почве колонизатором и распространился постепенно по громадной территории. В вековых трудах расселения образовалась та подвижность, то уменье найтись в трудных обстоятельствах, тот практический такт в сношениях с инородцами, которыми так отличается великороссиянин перед своими соплеменниками.

Западнорусские переселенцы были уже христианами, когда перешли в новую родину, и перенесли на финскую почву церковь восточного исповедания, со всеми ее учреждениями. Несмотря на то, что языческое миросозерцание упорно держалось между колонистами, название христианина стало отличительным их признаком посреди язычников-туземцев и надолго заменило сознание народности. Русский и православный, в народном понятии, одно и то же; православный, хотя бы и не русский по происхождению, все-таки считается русским; природный русский, но не православной веры, не признается за русского.

И так в Великороссии христианская вера восточного исповедования стала народным знаменем, заступала место народности. Этим объясняется огромное политическое значение православия в Великороссии.Характерное явление русской жизни, получившее свой особый оттенок в Великороссии, есть склонность к молодечеству, к разгулу, к безграничной свободе – удаль, не знающая ни цели, ни предела.

Мысли и заметки о русскойЙ истории 51,52

С.С.Уваров

Посреди быстрого падения религиозных и гражданских учреждений в Европе, при повсеместном распространении разрушительных понятий, в виду печальных явлений, окружавших нас со всех сторон, надлежало укрепить отечество на твердых основаниях, на коих зиждется благоденствие, сила и жизнь народная; найти начала, составляющие отличительный характер России и ей исключительно принадлежащие; собрать в одно целое священные останки ее народности и на них укрепить якорь нашего спасения. К счастью, Россия сохранила теплую веру в спасительные начала, без коих она не может благоденствовать, усиливаться, жить. Искренне и глубоко привязанный к церкви отцов своих, русский искони взирал на нее как на залог счастия общественного и семейственного.

Без любви к вере предков, народ, как и частный человек, должен погибнуть.Русский, преданный отечеству, столь же мало согласится на утрату одного из догматов нашего
православия , сколь и на похищение одного перла из венца Мономаха.
Самодержавие составляет главное условие политического существования России. Русский колосс упирается на нем, как на краеугольном камне своего величия. Спасительное убеждение, что Россия живет и охраняется духом самодержавия сильного, человеколюбивого, просвещенного, должно проникать народное воспитание и с ним развиваться. Наряду с сими двумя национальными началами, находится и третье, не менее важное, не менее сильное – народность .

Вопрос о народности не имеет того единства, как предыдущий, но тот и другой проистекают из одного источника и связуются на каждой странице истории Русского царства. Относительно к народности все затруднение заключалось в соглашении древних и новых понятий; но народность не заставляет идти назад или останавливаться; она не требует неподвижности в идеях. Государственный состав, подобно человеческому телу, переменяет наружный вид свой по мере возраста: черты изменяются с летами, но физиономия изменяться не должна. Неуместно было бы противиться этому периодическому ходу вещей.

Довольно, если мы сохраним неприкосновенным святилище наших народных понятий, если примем их за основную мысль правительства, особенно в отношении к отечественному воспитанию.Вот те главные начала, которые надлежало включить в систему общественного образования, чтобы она соединяла выгоды нашего времени с преданиями прошедшего и с надеждами будущего, чтобы народное воспитание соответствовало нашему порядку вещей и было не чуждо европейского духа. Просвещение настоящего и будущего поколений, в соединенном духе этих трех начал, составляет бессомненно, одну из лучших надежд и главнейших потребностей времени.

Десятилетие Министерства Народного Просвещения. 1833-1843, 131

Н.Г.Чернышевский

Именно из недовольства нашим нынешним развитием, из отчаяния, наводимого характером нашего общества, рождаются мечты о каком-то исключительном нашем положении и призвании в будущем. Мнение, будто бы именно мы должны стать руководителями человечества, при развитии высших фазисов цивилизации, основывается на двух предположениях, проповедуемых в большей части книг, не только у нас, но и на Западе, но тем не менее совершенно фальшивых. Во-первых, предполагается, что народы латинского и немецкого племени уже ввели в историческое дело все силы, которыми располагают, так что у них нет новых сил для создания новой жизни, совершенно непохожей на прежнюю; во-вторых, предполагается, что мы народ совершенно свежий, характер которого еще не сложился, а только теперь в первый раз слагается, силы которого ни на что не были расходованы.Мы уже говорили, что это неправда.

Мы также имели свою историю, долгую, сформировавшую наш характер, наполнившую нас преданиями, от которых нам так же трудно отказываться, как западным европейцам от своих понятий; нам также должно не воспитываться, а перевоспитываться. Основное наше понятие, упорнейшее наше предание – то, что мы во все вносим идею произвола. Юридические формы и личные усилия для нас кажутся бессильны и даже смешны, мы ждем всего, мы хотим все сделать силою прихоти, бесконтрольного решения, на сознательное содействие, на самопроизвольную готовность и способность других мы не надеемся, мы не хотим вести дела этими способами: первое условие успеха, даже в справедливых и добрых намерениях, для каждого из нас то, чтобы другие беспрекословно и слепо повиновались всему. Каждый из нас маленький Наполеон, или, лучше сказать, Батый.

Но если кажды из нас Батый, то что же происходит с обществом, которое все состоит из Батыев? Каждый из них измеряет силы другого, и, по зрелом соображении, в каждом кругу, в каждом деле оказывается архи-Батый, которому простые Батыи повинуются так же безусловно, как им в свою очередь повинуются баскаки, а баскакам – простые татары, из которых каждый тоже держит себя Батыем и в покоренном ему кружке завоеванного племени, и, что всего прелестнее, само это племя привыкло считать, что так тому делу и следует быть и что иначе невозможно. Весь этот сонм азиатских идей и фактов составляет плотную кольчугу, кольца которой очень крепки и очень крепко связаны между собой, так что Бог знает, сколько поколений пройдут на нашей земле, прежде чем кольчуга перержавеет и будут в ее прорехи достигать нашей груди чувства, приличные цивилизованным людям.Запад, далеко опередивший нас, далеко еще не исчерпал своих сил, – в этом отношении он таков же, как мы: страна, едва возделанная в немногих местах, безмерные долины, которых не касался плуг. Новая жизнь возникает в этих только начинающих оживляться пространствах.

Сочинения, 149

К.Н.Леонтьев

Византийские идеи и чувства сплотили в одно тело полудикую Русь.Византизм дал нам силу перенести татарский погром и долгое данничество. Византийский образ Спаса осенял на великокняжеском знамени верующие войска Дмитрия на том бранном поле, где мы впервые показали татарам, что Русь московская уже не прежняя раздробленная, растерзанная Русь!Византизм дал нам всю силу нашу в борьбе с Польшей, со шведами, с Францией и с Турцией. Под его знаменем, если мы будем ему верны, мы, конечно, будем в силах выдержать натиск и целой интернациональной Европы, если бы она, разрушивши у себя все благородное, осмелилась когда-нибудь и нам предписать гниль и смрад своих новых законов о мелком земном всеблаженстве, о земной радикальной всепошлости!

Византийский дух, византийские начала и влияния, как сложная ткань нервной системы, проникают насквозь весь великорусский общественный организм.Даже все почти большие бунты наши никогда не имели ни протестантского, ни либерально-демократического характера, а носили на себе своеобразную печать лжелегитимизма, т.е. того же родового и религиозного монархического начала, которое создало все наше государственное величие.Бунт Стеньки Разина не устоял, как только его люди убедились, что государь не согласен с их атаманом. К тому же Разин постоянно старался показать, что он воюет не против крови царской, а только противу бояр и согласного с ними духовенства.

Пугачев был умнее, чтобы бороться против правительства Екатерины, которого сила была несравненно больше сил допетровской Руси; он обманул народ, он воспользовался тем легитимизмом великорусским, о котором я говорил.Нечто подобное же хотели пустить в ход и наши молодые европейские якобинцы 20-х годов.Монархическое начало является у нас единственным организующим началом, главным орудием дисциплины, и это же самое начало служдит знаменем бунта? Да! Это так, и это еще невелико несчастье. Без великих волнений не может прожить ни один великий народ.

Но есть разные волнения. Есть волнения вовремя, ранние, и есть волнения не вовремя, поздние. Ранние способсивуют созиданию, поздние ускоряют гибель народа и государства.До сих пор все наши волнения пришли вовремя, и с ними именно потому и можно было справиться, что в душах бунтующих были глубокие консервативные начала, потому что все наши бунты имели более или менее самозваннический или мнимо легитимный характер.Это раз. А с другой стороны, тут и неестественного ничего нет. Если какое-нибудь начало так сильно, как у нас монархическое, если это начало так глубоко проникает всю национальную жизнь, то понятно, что оно должно, так сказать, разнообразно извиваться, изворачиваться и даже извращаться иногда под влиянием разнородных и переходящих условий. Я осмелюсь даже, не колеблясь, сказать, что никакое польское восстание и никакая пугачевщина не могут повредить России так, как могла бы ей повредить очень мирная, очень законная демократическая конституция.

Византизм и славянство 60, 61

И.С.Шмелев

Бесспорно, демократический идеал прекрасен. Но где же осуществление? !Основа демократии – народоправство. Но при низкой культуре масс, для управления, над массами неизбежно выдвигаются "вожди", не всегда безупречные, и демократия вырождается в "управление кучки", которая ревниво цепляется за власть, играя на слабостях наивного народа, на его страсти к равенству, пусть даже к призрачному равенству, – хотя бы в рабстве нищете! Ну и дают ему и то, и другое.Верно, ни в одной государственной форме не встретить совершенства. Без "людей" любая форма – ничто. Чудесное вино будет чудесным – пьешь ли его из царской братины или из республиканского бокала. Все дело в людях! Не в формах дело, а в чем-то совсем ином.Найдите сущность, повелевающую без насилия, без подавления человека, – жизнь расцветет чудесно – под всеми ярлыками. Я вижу только одну такую сущность:Возрождение жизни на основе религиозной, на основе высоконравственной, – Евангельское учение деятельной Любви.

Итак, три вида путей. Первый – долой императивы высшего, нравственного порядка, и пусть интересы материальные, цели производства и потребления руководят при диктатуре пролетариата, или, вернее, кучки. Второй – руководят и нравственные мотивы при власти как бы "аристократической соли". Но без религиозного оживления, без высокодуховного воодушевления – этот путь будет взорван жаждущими благ земных, – м затеряется, отомрет.Но намечается путь живой; устроение жизни на основе религиозно-нравственного пылания, на жажде деятельной любви. На этом пути народы должны признать, после горчайшего опыта, что есть в мире Божественная воля, перед которой, как перед Высшим судией, как перед Идеалом, должна преклонится заблудшая воля человека, этого несчастного Прометея, растерявшего весь огонь.

Будущее от этого зависит. Который же путь изберет Россия? Возрождение будет, если за основу строительства взято будет подлинное Христово слово, во всей глубине его: ни злобы, ни разделений на умытых и неумытых, на иудеев и эллинов, на бедных и богатых. Все – граждане, и все – братья, и все одно! Только такая власть, только с Такими заповедями поведет к чудесному Идеалу, о котором тщетно мечтать демократии. Власть деятелей любви и воли, покорная Богу? Слову как Высшей Воле. Как ее назовут – кто скажет? Но создастся ли власть такая – ведь это граничит с чудом! Если сумеют понять духовные недра нашего народа, если поверит народ, что не обманывают его, – может случиться чудо. Народ это чудо может родить из недр. Ибо Солнца жаждет после кромешной тьмы. Неба – после залившей грязи.Путь религиозного обновления жизни – истинный путь духовного демократизма. иных путей возрождения не будет. Или – не будет и возрождения.

Пути земные и мертвые. Душа России, 151

П.Н.Савицкий

Здоровое социальное общежитие может быть основано только на неразрывной связи человека с Богом, религией; безрелигиозное общежитие, безрелигиозная государственность должны быть отвергнуты.Общество, которое поддается исключительной заботе о земных благах, рано или поздно лишится и их, – таков страшный урок, просвечивающий из опыта русской революции.Евразийцы – православные люди. И Православная Церковь есть тот светильник, который им светит; к Ней, к Ее Дарам и Ее Благодати зовут они своих соотечественников… Православная Церковь есть осуществление высшей свободы; ее начало – согласие, в противоположность началу власти, господствующему в отделившейся от Нее Римской Церкви. И кажется евразийцам: в суровых делах духовно-церковных – только благодатная свобода и согласие суть благие руководители.С точки зрения евразийцев, задача заключается в том, чтобы мерзость и преступление искупить и преобразить созданием новой религиозной эпохи, которая греховное, темное и страшное переплавила бы в источающее свет.

А это возможно не в порядке диалектического раскрытия истории, которая механически, "по марксистски", превращала бы все "злое" в "доброе", а в процессе внутреннего накопления нравственной силы.Единственное непорочное выражение христианства есть Православная Церковь, ныне достигшая наибольшего раскрытия в Русской Церкви, которая главенствует среди других Православных и на себя приняла главный натиск зла. Историческая задача русского народа заключается в том, что он должен осуществить себя в своей Церкви и должен, себя в ней развивая, то есть осуществляя и познавая ее, путем исповедничества и самораскрытия создать возможность самораскрытия в Православии и для "неплодящей языческой церкви", и для мира, отпавшего в ересь.Очевидно, что Православная идея для своего осуществления требует не ненависти, а любви, что она отрицает убийства, насилия, грабежи и обманы.

Евразийство, 105,106,107

И.Ф.Стравинский

Великий спор «славянофилов» и «западников», ставший главной темой всей русской философии и культуры, так ничего и не решил.Обе эти противоположные системы равно рухнули в результате катаклизма, произведенного революцией.Вопреки всем мессианским пророчествам "славянофилов", которые надеялись, что Россия изберет исторический путь, совершенно новый и не зависящий от старой Европы, перед которой они преклонялись лишь как перед священной могилой, коммунистическая революция бросила Россию в объятия марксизма, системы самой что ни на есть европейской, западной. Но, поразительная вещь, эта гипернациональная система сама довольно быстро подверглась изменению, и Россия вновь впала в чистейший национализм и шовинизм, которые вновь коренным образом отделили ее от европейской культуры.

Это означает, что спустя 21 год после катастрофической революции Россия не сумела, не захотела, не смогла решить свою основную историческую проблему. Впрочем, как бы она это сделала, если ей никогда не удавалось ни придать стабильность своей культуре, ни укрепить свои традиции? Как и всегда, она стоит на перекрестке, напротив Европы, но повернувшись к ней спиной.В различные периоды своего развития, своих исторических метаморфоз Россия всегда предавала сама себя, всегда подрывала основы своей собственной культуры и ниспровергала ценности предшествующих этапов.И когда она теперь по необходимости вынуждена вернуться к своим традициям, она удовлетворяется лишь их схемой, не понимая, что их внутреннее значение, сама их жизнь полностью исчезла.

Таков узел этой велкиой трагедии.Обновление плодотворно лишь в том случае, когда сочетается с уважением к традиции. Диалектика жизни требует, чтобы обновление и традиция развивались и подтверждали друг друга в одновременном процессе. Так вот, Россия видела только консерватизм без обновления или революцию в отрыве от традиции, отчего и происходит это грандиозное колебание над бездной, которое всегда рождало у меня головокружение.