Любовь вопреки: сложная история брака Табакова и Зудиной. Олег Табаков и Марина Зудина: «Любовь – это когда нет сил терпеть разлуку Отношения олега табакова и марины зудиной

«Хотя мы уже очень много лет вместе, я никогда не поставила бы знак равенства между собой и Олегом Павловичем Табаковым . Он - нечто такое большое-большое, словно огромная планета. И быть возле него его любимой женщиной, матерью наших общих детей для меня - огромное счастье. Ни за что не пожелала бы себе другой судьбы!» Так говорила Марина Зудина о своем муже, когда мы с ней беседовали в одном из уютных пражских ресторанчиков.

Побывав с семьей Табаковых в Праге, корреспонденты «7Д» могут засвидетельствовать следующий факт: в Чехии Олег Павлович - по меньшей мере национальный герой. Выходит на сцену театра - зрители встречают овациями, причем аплодисменты продолжаются бесконечно. Ведет занятия в Академии искусств - студенты внимают ему, как гуру. На улицах чехи подходят, расспрашивают о чем-то, просят автографы. И сам мэтр чувствует себя в этом городе вполне комфортно, расслабленно - легко ориентируется в извилистых староместских улочках, свободно общается с местным населением, с удовольствием поглощает национальные яства, может даже подпеть во весь голос подвыпившему пражанину…

- Олег Павлович, вам в любой точке мира так же комфортно, как здесь, или Прага - особая статья?

Просто с этой страной у меня очень давние отношения. Всерьез они начались в 1968 году, когда пражский театр «Чиногерни Клуб» почему-то пригласил меня - никогда не игравшего этой роли в Советском Союзе - ввестись на роль Хлестакова в спектакль «Ревизор». Правда, времени на подготовку было дано всего 6 дней. Хотя кое-что все-таки готово у меня уже было - в Школе-студии МХАТ, куда я поступил в 53-м году и где учился не слишком усердно и трепетно, поскольку в основном крутил романы со старшекурсницами, замечательный педагог - Василий Осипович Топорков репетировал со мной большую сцену из этой пьесы. После показа понимающие люди говорили, что справился я с ней превосходно…

Итак, на сцене пражского театра я сыграл подряд 24 спектакля, и такого головокружительного успеха у меня, тогда еще актера театра «Современник», ни до, ни после не было. И так уж вышло, что с той поры обо мне в Чехии сложилась своего рода мифологема. До сих пор в самых разных уголках мира встречаю чехов, которые говорят: «Боже, я же видел вашего Хлестакова! Это незабываемо!» А недавно пошел тут, в Праге, срезать какие-то бородавки на шее, так доктор, прочитав фамилию, просто завопил: «Господи, моя мама столько рассказывала о том легендарном спектакле!..» В общем, впоследствии мне доводилось много раз ездить в Чехию в командировки. Когда же волею судьбы я стал руководителем МХТ, то пригласил для постановки пьесы «Нули» чешского режиссера Яна Буриана - руководителя драматического театра в Пльзене, а также декана Академии искусств. В итоге МХТ прибыл в Прагу с этим спектаклем, а меня ангажировали как педагога академии, которым я до сих пор и являюсь...

Кроме того, под Прагой живет один из моих друзей - Валентин Строяковский, и время от времени я наезжаю к нему в гости - просто для отдыха и релаксации. А в этом году его дочь Ирена Гумилевская совершенно неожиданно и, я считаю, потрясающе смело решилась организовать здесь гастроли нашего театра с улицы Чаплыгина (речь идет о знаменитой «Табакерке». - Ред.). Это было слишком рискованное дело, поскольку в течение последних лет 20 никто из наших театров сюда с репертуаром не приезжал. Поэтому предположить, что чешские зрители будут платить по 40 евро за вход и спрашивать перед началом спектаклей лишние билетики, было весьма трудно. Но, как видите, риск оправдал себя, все прошло более чем успешно.

- Как свидетельствует вся ваша биография, вам рисковать не в новинку.

Так это и хорошо, ведь я всегда выигрывал. Даже когда после инфаркта, который перенес в 29 лет, возвращался в профессию. Тогда, кстати, решил для себя главное: если Господь даст мне возможность снова заниматься своим делом, буду делать только то, что мне интересно, с какими бы рисками это ни было связано. Правда, в то время, когда 49 дней лежал на спине - тогда методология была такая, - было совсем невесело. В двухместную палату, где я находился, периодически привозили собратьев по несчастью, которые последовательно помирали, что само по себе давало пищу для размышлений - ведь вполне можно было оказаться следующим. А я ведь был отягчен ответственностью за своих близких, поскольку у меня уже была жена - Людмила Ивановна Крылова, сын маленький...

- Брак с Мариной Зудиной, который привел к такому резкому изменению в вашей жизни, тоже, очевидно, был связан с большим риском?

Браку, который мы заключили в 95-м году, предшествовали лет 12 довольно серьезных наших с Мариной взаимоотношений. Хотя вести такую длительную подпольную жизнь для людей моего цеха совсем нетипично. Как бы так поточнее выразиться, чтобы ни для кого не было обидно? Использую, пожалуй, слова моего героя Вальтера Шелленберга из «Семнадцати мгновений весны»: «Должен быть ритм смены караула». Вот и у меня, в мужской части моего бытия, существовал свой ритм смены караула. А с появлением Марины он… не нарушился, нет - вообще прекратился. Чего я от себя никак не ожидал. Странным образом изменились не только сетка и график моей жизни, но и во мне самом произошла некая глобальная «перестройка».

- Так что же с вами случилось? Почему из бесчисленных девушек, окружающих вас, остановили свой выбор на Марине, именно ради нее разрушили свою благополучную семью, оставили жену, с которой прожили без малого 33 года?

Наверное, как ни банально это звучит, пришла (с улыбкой) любоф-ф-ф… (Задумавшись.) Просто одна из студенток на курсе в какой-то момент вдруг стала единственной. Не вдруг, конечно. Все как-то накапливалось - так оно и бывает. Ты гонишь от себя эти мысли, говоришь себе: «Нет-нет, все будет по-прежнему», а потом оказывается, что по-прежнему быть уже не может. Но принять решение я никак не мог - внутри меня существовала одна серьезная нравственная заноза. Когда отец мой - Павел Кондратьевич, военврач, вернувшись с войны, привез с собой новую семью, я в свои 12 лет испытал очень острую психологическую боль.

Понимая, что маме мои встречи с ним крайне неприятны, встречался с отцом тайно - сильно любя его, не мог этого не делать. И вот тогда весьма драматически и вполне сентиментально смоделировал для себя постулат: никогда не доставлю такой боли своим детям. Но в период общения с Мариной понял, что это ложная, придуманная преграда: мои взрослые дети в то время уже достаточно свободно шли по жизни. И один, и другая уже состояли в браке, а старший, Антон, - не единожды. Это служило мне неким оправданием. И мои непреодолимые табу просто потеряли смысл. Как это иногда бывает: сначала рана болит, потом чешется - что означает выздоровление, а потом все заживает…

- Марина, а почему вы всем другим мужчинам предпочли Олега Павловича?

Он всегда был моим кумиром, и то, что я стала студенткой на его курсе, явилось для меня великим счастьем. Тут есть небольшая предыстория. Когда я решила поступать в театральный вуз, мои родители очень забеспокоились - блата не было, и они боялись, что дочка будет просто терять годы. И мама мне сказала: «Пойди к Табакову. Уж если он тебя не возьмет, то и никто никогда не возьмет» - ходили слухи о том, что Олег Павлович не берет блатных. Так вот он меня принял - когда добирал студентов на свой курс в ГИТИСе. Всем курсом мы - и мальчики, и девочки - были в него влюблены. Смотрели во все глаза, слушали, не пропуская ни слова… Вообразить, что между мной и им - моим Учителем - что-то произойдет, не представлялось возможным. Он был совершенно недосягаемым.

- А вы к этому времени уже испытывали чувство влюбленности?

В 13-14 лет я ходила в школу только из-за мальчиков. В 7-8-м классах в меня очень многие мальчишки были влюблены. Но все школьные влюбленности закончились, когда я перешла в другую школу. Мои мозги как-то перевернулись, и на мальчиков я смотреть перестала, думала только об искусстве. (Со смехом.) Творчество возбуждало больше, чем любовь. Потом, правда, уже на первом курсе какие-то влюбленности у меня возникали, но, видимо, все это было слишком по-детски… С Олегом Павловичем все складывалось иначе. Я была просто покорена его обаянием. Иногда думала: «Если вдруг случится чудо и он все-таки обратит на меня внимание, то пойду и признаюсь ему в любви, как Татьяна Ларина». Но до этого не дошло. Чувства у нас вспыхнули как-то обоюдно.

- Как вы почувствовали, что Табаков испытывает к вам эмоции гораздо большие, чем просто к студентке?

Это необъяснимо. Только великие писатели и поэты могут описывать такое состояние, когда люди вдруг совершенно неожиданно начинают понимать, что их непреодолимо тянет друг к другу. Это происходит на уровне каких-то флюидов. Как произошло у нас, в какой момент - неясно, до сих пор не понимаю. Но произошло, и это было прекрасно. Начиналось все просто с каких-то взглядов, но все уже было понятно. Вообще я считаю, что, пожалуй, самое сильное сексуальное воздействие на человека оказывает взгляд. Один мужчина смотрит на женщину, она ничего не испытывает, а другой посмотрит - и женщина, до этого и в мыслях не державшая ничего такого, вдруг начинает терять голову. Когда же эти импульсы обоюдны, между людьми словно электрический разряд происходит - все начинает искрить, эмоции удержать уже невозможно…

Я приходила к служебному входу театра, мерзла, ожидая его, только чтобы получить возможность доехать с ним на машине до метро или просто побыть рядом, поговорить о чем-то. Безумно без него скучала… Когда сейчас вспоминаю все это, думаю: «Господи, как же проблематично было в то время людям общаться, ведь мобильных телефонов не существовало». А для меня, человека очень эмоционального, было просто невыносимо терпеть, не имея возможности что-то сказать ему, когда этого очень хотелось…

- Окружающие знали о вашем романе?

На моем курсе это ни для кого секретом не было, а слухи ведь быстро распространяются… Как-то мы оказались в Праге вместе с Таней Догилевой и Верой Глаголевой. Не знаю, известно ли им было что-то о моем романе или нет, но, помню, рассказала про одного своего поклонника, иностранца, который несколько лет за мной ухаживал, правда безрезультатно, так как я была влюблена в Олега Павловича. И Таня мне на это сказала: «Глупая, немедленно бросай своего любовника и выходи замуж за иностранца!» Не знаю, помнит ли сейчас она об этом или нет?

- Когда вы поняли, что ваш роман слишком всерьез и надолго, не задумывались о будущем? Все-таки разница в возрасте... И кроме того, вы же наверняка догадывались о том, что вам придется преодолевать негатив общественного мнения, пробиваться сквозь стену непонимания.

Ни о чем мы не задумывались. Нам было хорошо, вот и все. Решили жить вместе, потом поженились, родился Павлик. Общалась я с теми людьми, которые меня понимали, а с другими не общалась. Кто, что и про что там говорил, меня не интересовало, ни с кем я это не обсуждала. На меня давило другое. До того как я вышла замуж за Олега Павловича, я уже была известной актрисой - играла главные роли в кино и в театре, побывала на фестивалях в Америке, в Бразилии. В Японии была очень популярна, так как снималась в картине японского режиссера, журналы с моими фотографиями на обложках публиковались.

В общем, была абсолютно самодостаточной личностью. Но как только стала женой Табакова, все представили так, что вроде ничего такого не было, никто никогда меня не знал и вообще я никто, ничто и звать меня никак. У нас ведь как считают? Не может же у одного человека быть все одновременно: и муж влиятельный, и талант, и любовь, и счастье. То есть если ты жена, то твои способности уже не обсуждаются. Но я всегда сама знала себе цену и очень ценила отношение критиков, знакомых и просто зрителей, которые уважали меня именно как актрису. Этого мне было достаточно, а всем угодить невозможно.

К сожалению, чужой успех всегда вызывает раздражение, и я понимаю, как раздражала многих, особенно женщин. Тем, что не уродка, не дура, не бесталанная. Да еще и мужчинам нравлюсь - это совсем тяжело переносилось. Но что поделать, у меня действительно не было проблем с поклонниками. Помню, одна сотрудница театра сказала мне: «Как же тебе мешает то, что ты жена Табакова!» Действительно, в части профессии это так и есть. Но не буду же я из-за этого разводиться с мужем! Или постоянно кому-то что-то доказывать. А себе я уже давно все доказала - я абсолютно счастлива, потому что состоялась как женщина, у меня двое детей от любимого человека и в профессии меня режиссеры и партнеры ценят. В общем, жизнь все расставила по своим местам.

- Любопытно, как отреагировали ваши родители на сообщение о том, что их дочь намеревается выйти замуж за Табакова?

Дело в том, что до 1-го класса я жила у бабушки, так как мама моя, учительница музыки, ради заработка трудилась на двух работах и ко мне приезжала только вечером, чтобы уложить спать. А потом она уехала на Север к папе, куда он, как журналист, после университета был направлен на работу. В общем, с родителями я стала жить только после того, как пошла в школу, - потому что моя любимая бабушка умерла. Так уж получилось, что с детских лет меня приучили все решения всегда принимать самостоятельно…

Соответственно, и во всем, что у меня было связано с Табаковым, я разбиралась сама, без родителей. Если бы реакция с их стороны была резко негативной, я наверняка ушла бы из дома. Помню, как-то ночью мы с мамой сидели на кухне, болтали о чем-то, и вдруг я сказала: «Мам, знаешь, а Табаков ушел из семьи, разводится». Повисла пауза. Потом она говорит: «Да-а, интересно, на ком же он женится?» - «На мне». Так мама была поставлена в известность о том, что мы с Олегом Павловичем близки. И все, больше она со мной ничего не обсуждала… Наверное, благодаря тому, что ни мама, ни папа никогда не лезли ко мне в душу, ни во что не вмешивались, у меня и состоялась моя личная жизнь… Родители и муж называют друг друга по имени-отчеству, они друг друга очень любят и уважают, между ними прекрасный контакт.

- Олег Павлович, вы, будучи в период романтических отношений с Мариной уже умудренным жизнью человеком, не могли же не думать о перспективах вашей огромной разницы в возрасте, о том, какая репутация сложится у вашей избранницы.

Да-а, 30-летняя разница в возрасте у супругов на нынешний взгляд выглядит диковато плюс различие наших с Маришей положений. Не могу сказать, что ей легко далось преодоление всего этого... Но я был влюблен. А когда любишь, не думаешь же о последствиях, о том, на что обрекаешь любимого человека. Ведь что такое любовь? По Станиславскому - это означает желание совпадать с объектом любви наибольшим количеством точек. Нам с Мариной хотелось постоянно быть вместе. Наверное, в основе моего чувства к ней было понимание того, что мы очень годимся друг другу. Но я ничего не обещал. Зная за собой грехи прежней жизни, а главное - регулярность грехопадений, я полагал, что девочка неверно поступает в отношении меня, что для нее правильнее было бы иметь рядом с собой какого-то другого человека. Но Марине и, видимо, Всевышнему угодно было распорядиться иначе.

Хотя все складывалось совсем непросто. Развод с первой женой был достаточно болезненным для всех. На самом деле, я благодарен судьбе за годы, прожитые вместе с Люсей Крыловой. Поженились мы в 1959 году по любви, и долгое время все у нас было хорошо, гармонично, проще говоря, семейное счастье было. Сложности начались после смерти моей мамы, Марии Андреевны, в 78-м году. Или даже еще чуть раньше - после смерти моей «второй матери», Марии Николаевны Кац, соседки из города Саратова, которая приехала жить к нам в Москву и воспитывала сначала Антона, а затем Сашу, дочку. Когда эти две женщины ушли из жизни, в нашей семье обнаружились некие сложности. Отношения вроде бы сохранялись, но превратились в какой-то вялотекущий процесс. А в 92-м году совсем закончились.

- Никогда не сожалели о том, что приняли тогда столь рискованное решение?

Нет. Разумеется, и в моей второй семье бывали какие-то бури в отношениях - а у кого их не бывает? - но они всегда сменялись штилем. Я понимаю, что терпеть рядом с собой человека моего склада характера весьма нелегко - я очень бульдозерный. С той лишь разницей, что бульдозер иногда бывает неманеврен, а я всегда твердо знаю, чего мне надо, и с помощью своего бульдозерного характера достигаю того, что считаю нужным. Правда, добиваясь необходимого результата, никогда не ущемляю свободу моих близких и не показываю свою эмоциональность. Хотя говорят, что иногда, когда прихожу домой, от меня электричество исходит. Но должен сказать, что Марина гораздо эмоциональнее, в раздражении бывает ох как нехороша (смеется). Хотя это случается нечасто.

- Марина, вы всегда были столь эмоциональны или это жизнь с Олегом Павловичем так развила ваши эмоции?

Я действительно человек импульсивный. А первые 10 лет, когда мы встречались, эмоции просто зашкаливали - это было какое-то немыслимое кипение страстей, безумие в чистом виде. Примерно через день я бушевала, рыдала, и происходило это в основном из-за невозможности наших частых встреч. Вопрос: «Когда же мы сможем увидеться в следующий раз?» - изводил меня. И Олега Павловича, разумеется, тоже. Часто я рубила сплеча: «Все, мы не можем быть вместе!» Всегда выступала инициатором разрыва, а он - никогда, потому что более мудрый. Все стало спокойнее, когда мы начали жить вместе.

- А если все-таки конфликты между вами случаются, кто их урегулирует? И как? Можете, например, вы, Олег Павлович, преодолеть себя и попросить прощения у жены?

Безусловно могу, но больше я доверяю… рукам. Почему-то современные люди совсем мало прибегают к помощи рук, и совершенно напрасно. Если ты искренне сожалеешь о своей глупости или грубости, то совсем необязательно формулировать какие-то объяснения и упражняться в словесной баталии - оправдываться, доказывать что-то… Достаточно просто прикоснуться к любимой, обнять ее, и она все поймет. Что же касается самих семейных отношений, то я всегда считал и сейчас убежден в том, что мужчина обязан зарабатывать деньги для своей женщины и для детей, которых произвел с ней на свет. Конечно, не надо фетишизировать материальную сторону быта, но каждый понимает, как она важна. И ответственность за эту часть жизни лежит на мужчине. Если же он это игнорирует, то в анкетах, в графе «пол», ему надо писать букву «ж». Потому что мужчина должен заниматься тем, что ему предназначено, а женщина должна хранить семейный очаг. Вот такое простое распределение обязанностей. И никаких ссор.

Марина: Вообще-то мы совсем не умеем ссориться. Когда люди долго живут вместе, любят друг друга и своих детей, как можно конфликтовать? Нам обоим хочется быстрее прекратить какую-то глупую ситуацию, если она вдруг возникнет. Поэтому за все годы нашей жизни серьезно ссорились мы, может, раза два. Другое дело, бывают ситуации, когда вдруг кажется, что человек тебя не понимает, или тебе пострадать в этот момент хочется, или внимание на себя обратить - уж не знаю что. В таких случаях я обижаюсь и делаю это очень эмоционально. Могу даже перестать общаться с мужем, но совсем ненадолго. А потом поплачу, он меня обнимет, прижмет к себе, и… естественно, я сразу все прощаю. И успокаиваюсь. Олег Павлович умеет очень правильно к моим эмоциям относиться. А вот если бы он был такой же эмоциональный, как я, и более близкий мне по возрасту, наверняка мы с ним давно разбежались бы.

- В последнее время издания запестрели информациями о новой пассии Табакова...

О. П.: Ни одно из этих сообщений не соответствовало действительности. Я отношусь к этой ерунде философски - знаете, как у Соломона на перстне было написано: «И это пройдет». Ну что ж, люди делают коммерцию. Пусть делают. Всерьез воспринимать их экзерсисы или маяться из-за этого душевно не стану.

Марина: Конечно, им это надо - тираж продается, и хорошо. А извинения они потом печатают мелким шрифтом, чтобы их никто не увидел... Водитель, который каждый день возит нас в театр, сказал: «Хотя бы меня спросили». Это полный абсурд, даже не потрудились сочинить хоть какую-то более реальную интригу. Правда, когда появилась первая публикация на эту тему, я очень расстраивалась, нервничала. Представляла: вот не дай Бог узнают еще сейчас, что я жду ребенка, и начнут мусолить - мол, решила родить, чтобы удержать мужа, который ее бросает. А у нас с ним был тогда совершенно замечательный период отношений, мы оба жили ожиданием дочки… Кстати, если бы я старалась удержать Табакова таким образом, то, наверное, родила бы ребенка, когда наш роман только начинался. Однако не сделала этого, о чем, признаюсь, сейчас мы оба очень жалеем.

О. П.: Действительно, это одно из моих самых больших сожалений. Ведь моему старшему ребенку от Марины могло бы сейчас быть уже 22 года. Но… не случилось.

- Марина, в прессе писали о том, что до рождения Маши вы пережили беременность, которая закончилась неудачно.

После Павлика я очень хотела еще иметь детей и была абсолютно уверена в том, что ничего плохого у меня быть не может. Но тяжело заболела, и все сложилось не так, как думала. Переживала, конечно… Но я все равно была уверена: пусть не сейчас, пусть чуть позже, но обязательно все получится. И… как только стало возможно опять рожать, сразу на свет появилась Маша.

- Муж поддерживал, успокаивал вас в тот период?

Мы с ним оба - люди сильно чувствующие, но не сентиментальные. Я сентиментальна, только когда смотрю фильм грустный. А в отношении себя и близких скорее человек деятельный - если узнаю, что кто-то болен, не плачу, а пытаюсь сделать все возможное, чтобы помочь найти выход из ситуации. И муж такой же.

О. П.: Это была наша общая беда. Но я знал, что все равно сделаю все для того, чтобы в дальнейшем ситуацию поправить. И рождение Маши свидетельствует о том, что мне это удалось. Думаю, главная поддержка Марине с моей стороны - это моя заинтересованность в ней. В том, чтобы она состоялась в профессии, в жизни - и как актриса, и как жена, и как мать.

Марина: Мне хотелось бы подытожить эту тему. Никакого мужчину нельзя удержать ребенком. Скорее наоборот. Ведь когда женщина рожает, у нее наступает самое кризисное время - ей ни до чего и ни до кого, она создана только для того, чтобы кормить малыша. А так как я кормила и Павлика, и Машу, соответственно и у меня никаких других желаний не было. На то, чтобы одеться красиво, накраситься, поухаживать за собой, не хватало ни времени, ни сил, ни желания. Для семьи это достаточно кризисно: мужчина ведь привык, что все внимание - ему, а тут, наоборот, от него требуется повышенное внимание. Не каждый выдерживает. Поэтому я считаю, что рождение ребенка - это прежде всего проверка отношений на прочность.

- Олег Павлович, а не пугала ли вас, отца двоих взрослых детей, не единожды дедушку, перспектива опять повторять пройденное с детьми от Марины?

Категорически нет. Оба наши ребенка возникли очень осознанно. (С хитрой улыбкой кота Матроскина.) В сжатые сроки и без потерь - как писали в лозунгах во времена Никиты Сергеевича Хрущева. Оба были желанны и намечены заранее. Вот вы смеетесь, но честно скажу, что точно знаю, когда была зачата девочка, - я тогда снимался в Венгрии в фильме «Родственники» и Марина на двое суток (!) прилетела туда. Тут, как вы понимаете, шаг влево, шаг вправо считался бы побегом. Поэтому никаких шагов не было, наоборот, все происходило… я бы сказал, счастливо. Да, иначе не скажешь. По любви.

Марина: Когда я ждала ребенка и уже знала, что будет девочка, спросила мужа: «Кого ты хотел бы больше?» Он говорит: «Наверное, мальчика, у меня мальчики как-то лучше получаются». Но теперь, видя Машу, по-моему, убедился, что с девочками тоже все в порядке.

- Как Паша общается с сестренкой?

Он очень хотел ее, ждал и сейчас чрезвычайно к ней нежен. Хотя наверняка, как у каждого старшего ребенка, у него есть и ревность, но он ее как-то очень по-мужски не показывает. Нет, один раз все-таки было - и то он проявил ее достаточно деликатно. Вдруг неожиданно попросил соску. Я сразу дала. Потом попросил бутылочку, я сказала: «Да, пожалуйста, возьми...» После этого он, видимо, успокоился.

- После родов муж как-то помогал вам или отстранился, как многие мужчины: мол, не моя это сфера?

Для меня его эмоциональное участие, которое я постоянно чувствую, гораздо важнее, чем если бы он варил кашу. И с Павликом точно так же это было. Муж всегда думает о детях, звонит и расспрашивает о них, когда имеет возможность, общается с ними, играет. Во всем этом, в том, что они от него впитывают, гораздо больше смысла, чем в какой-то помощи по хозяйству, которая, собственно говоря, мне совсем не нужна - я и так прекрасно справляюсь.

- Олег Павлович, у вас изменились ощущения по сравнению с теми, что были, когда вы встречали из роддома своих старших детей?

Антона я не смог встретить. Лучшее, что мог сделать тогда для ожидаемого сына, - это отослать жену в Саратов к моей маме. Так как мама доктор, я был убежден, что она обеспечит наилучшее течение и обслуживание родов. Что она и сделала… А я в это время, как, впрочем, и в любое другое, интенсивно работал. Но если говорить откровенно, наверное, всерьез первым ребенком для меня стала дочь моей дочери - Полина. Я и попку ей подтирал, и ухаживал за ней, и кормил - много чего делал. Для меня важна была последовательность, нон-стопность участия в процессе ее взросления. Вот только, к сожалению, с дочерью у нас отношения разрушились, и до сих пор их нет… Что же касается моих младших детей, то с ними я ощущаю гораздо большую ответственность, чем прежде со старшими, так как понимаю, что степень риска, связанная с их появлением на свет, несравнимо выше, чем была тогда, в молодости.

- А конкретное участие в воспитании детей вы принимаете? Скажем, в курсе ли вы того, что происходит у Паши в школе?

Конечно. Меня это интересует, так же как когда-то интересовала учеба Антошки. И интерес никогда не был формальным. Вообще, мне кажется, что у нас с младшим сыном сложились хорошие отношения - по-взрослому дружеские. Иногда он приходит ко мне со своими проблемами - когда понимает, что никто, кроме папы, их не решит. Иной раз Антон ему помогает. Например, когда Павлик только начал учиться и у него произошел конфликт с одним мальчиком из класса, старший брат пришел в школу и… как-то убедил обидчика в нецелесообразности обид, наносимых младшему брату. Уж не знаю, как там все происходило, но инцидент был исчерпан.

Марина: И у нас с Павлом тоже отношения очень дружеские. Кстати, он называет меня Мариша, а мужа - Олег, иногда - Олег Павлович. Тут нет панибратства, это нечто другое. Ну а при третьих лицах он, конечно, называет нас папа и мама… А вообще, Паша - настоящий мужчина, индивидуальность. В основном все свои проблемы решает сам.

- Трудно вам было налаживать отношения с Антоном?

У нас не было никакого специального налаживания, сближение происходило не натужно, а как-то очень естественно, само собой, хотя и не сразу. Антон мне всегда очень нравился, начиная с того времени, как я была влюблена в Тимура, которого он играл в фильме «Тимур и его команда». Хотя Антон по характеру совсем другой… Сейчас мы совершенно нормально общаемся все вместе - ездим к Антону в гости, он приезжает к нам. У него тоже дочка родилась, она чуть старше Марии, и я надеюсь, все наши дети тоже будут дружить. Антон ведь отец троих детей - Никиты, Анечки и вот теперь еще и Антонины. Вообще, я считаю, что чем больше народа в семье, тем она крепче. Рада, что Антон прекрасно относится к Павлику, а Паша просто обожает своего старшего брата. Для меня это очень важно.

- Олег Павлович, а вы ревнуете свою молодую, успешную красавицу жену к другим мужчинам?

Нет. Наверное, как и отец мой, я человек с комплексом полноценности, поэтому считаю, что моя любовь к жене вполне дееспособна.

Марина: Правда, я ни разу не сталкивалась с тем, чтобы муж проявил ревность. К этому, наверное, больше я склонна. Причем чаще всего это у меня случается на ровном месте. Но больше всего и всегда я ревновала его к работе. Помню, еще во время учебы, когда мы договаривались где-то встретиться, он при мне вдруг запросто мог отменить нашу договоренность и назначить, например, репетицию. В этот момент я готова была кричать от обиды. И кричала: «Да как же так! Наконец-то освободилось время, а ты опять что-то назначаешь!» Очень мучительно это было для меня. Другие болезненные периоды наступали, когда он набирал новый курс и я понимала, что к нему приходят более молодые студентки. Сейчас это беспокоит меня гораздо в меньшей степени. Не то чтобы я стала увереннее себя чувствовать, нет.

Просто какая-то мудрость пришла. Уже очень хорошо понимаю, какими качествами нужно обладать, чтобы понравиться Олегу Павловичу, и как это сложно. Когда была моложе, казалось, что если девочка стройненькая, с фигуркой, ножками, обтянется-затянется - все, может покорить его. А сейчас смотрю на этих девочек, вижу, как они трогательны, милы, но также понимаю, что для него все это слишком элементарно. Точно так же и я, когда смотрю иногда на красивых мужчин, осознаю, что меня их внешность не будоражит. С возрастом начинаешь в людях ценить что-то другое. Теперь я ощущаю намного большую внутреннюю свободу. Особенно после рождения второго ребенка. Искренне говорю - мне приятно видеть в кино, на сцене женственных, красивых женщин. Недавно позвонила мужу и сказала: «Поздравляю, у тебя в спектакле «Примадонны» замечательные актрисы - молодые, красивые, сексуальные, хорошо играющие…» Я на самом деле ценю это, а раньше не могла бы.

- Судя по реакции пражских зрителей на исполнение вами главной роли в спектакле «Сублимация любви», вы легко можете конкурировать с теми молодыми и красивыми.

Мне это очень приятно. Тут еще дело в том, что после рождения Маши у нас с мужем эти гастроли оказались первой большой совместной поездкой за границу. Естественно, кроме работы у меня появилось желание обновить свой гардероб - любой женщине это хочется после того, как она приходит в себя после родов. Оттого, что на протяжении длительного срока ничем себя не балуешь, вдруг просыпается желание выглядеть лучше. Как только появляются силы, сразу хочется нарядиться, подкраситься, пойти в салон, что-то изменить в прическе, купить новую одежду, какие-то украшения... А в Праге есть такая возможность. Сейчас я говорю мужу: «Мне теперь не страшно покупать украшения - есть же Маша, значит, будет кому все передать». То же самое и с нарядами. Я, например, жалею, что отдала некоторые вещи, которые мне когда-то нравились, - размер у меня не изменился, а мода возвратилась. Поэтому теперь красивую одежду свою буду беречь - дочка растет, и я знаю, что когда-нибудь ей это пригодится.

- Что бы вы отметили самое хорошее в вашем браке с таким ярким человеком, как Олег Табаков ?

С самого начала наших отношений меня не покидало ощущение, что я не заслужила той любви, которой он меня наградил. Все время задавалась вопросом: «Достойна ли я ее?» И сейчас, спрашивая себя об этом, счастлива оттого, что Господь нас соединил… Возможно, с элементом шутки, но скажу следующее (хохочет): мое имя войдет в историю. Это действительно так. За то, что на протяжении многих лет была женой Олега Павловича, я останусь в истории. Хотя и не только поэтому. В этом году исполняется 20 лет театру, к созданию которого я вместе с другими учениками Табакова имею непосредственное отношение. Я никогда не претендовала на то, чтобы конкурировать с мужем, это невозможно.

Потому что он не только артист, он - большая личность в мире искусства. Если вокруг всех подряд стали называть звездами, то тогда Табаков - Солнце. С ним необыкновенно интересно. Он умный, щедрый, заботливый, уверенный, надежный, любящий и… любимый. Я редко слышу от мужа комплименты, от других - гораздо чаще, но все равно постоянно ощущаю его тепло, заботу, знаю, что в душе он очень нежно меня любит, при том что крайне редко выражает это словами. А вот самым ярким его недостатком я назвала бы упрямство. Но это недостаток, переходящий в достоинство - в упорство. В быту, конечно, это иногда мешает, но пусть лучше будет так…

- Вы уверены в будущем или смотрите в него с опаской?

Что вам сказать? Слава Богу, что все сложилось так, как сложилось. Никогда не предполагала, что окажусь рядом с Олегом Павловичем, а вот уже более двух десятков лет мы вместе. И думать не могла, что у нас будут общие дети, а они есть. Я ничего не хотела бы менять в своей жизни, но понимаю, что загадывать невозможно. Мы не можем за Господа решать, что будет дальше. Я очень люблю своего мужа, и он меня, знаю, любит, мы с ним вместе счастливы, но как можно утверждать, что в наших отношениях никогда ничего не изменится? Его отец последний раз сочетался браком в 77 лет. А если вдруг и у моего мужа какая-то безумная любовь возникнет?.. О будущем говорить бессмысленно. Нам не дано знать, что будет дальше, поэтому никогда и ни в чем нельзя ставить точку.

О. П.: Частенько меня посещают горькие мысли такого типа: «Сколько еще ты будешь видеть своих детей?» На них нет ответа. Это печалит. Но одновременно я отдаю себе отчет в том, что эта грусть - плата за ту радость, которую мне подарил Господь. Ведь в моем далеко не юном возрасте я имею возможность подключаться к этим чудо-батареям и подзаряжаться от них. Когда обнимаю, прижимаю к себе детей или внуков - буквально ощущаю регенерацию творческих импульсов. И жизненных.

В свое время известие о романе Олега Табакова и Марины Зудиной вызвало целый шквал слухов, сплетен, нелестных оценок знакомых и незнакомых людей. Молодую актрису обвиняли во всех смертных грехах, да и Олегу Павловичу пришлось держать удар. Она была просто счастлива. Он любил ее.

Педагог и студентка

В 1981 году Олег Табаков добирал свой актерский курс в ГИТИСе, куда и пришла шестнадцатилетняя Марина Зудина. Она прошла все туры, была благополучно зачислена и, как все студенты и студентки, влюблена в своего необыкновенно талантливого и харизматичного педагога. Но тогда это была скорее профессиональная влюбленность.

Марина Зудина.

Никто из них не сможет сейчас описать, в какой момент теплые взаимоотношения педагога и студентки вдруг изменились. Марина, прилежная, талантливая девушка, вдруг поняла, что из всех мужчин в мире ей нужен только один – Олег Павлович.

Олег Табаков.

Она готова была часами мерзнуть под театром, чтобы потом проехать с ним в машине несколько минут до метро. Доставалось ей и в институте. Слухи о романе распространялись довольно быстро, и Марина часто чувствовала пренебрежение со стороны однокурсников.

Несмотря на то, что за пять лет учебы она успела сняться в семи картинах, сыграла две главные роли в двух из них, отношение не менялось. Но она готова была терпеть и мириться со всем происходящим, только бы видеть его и чувствовать тепло его рук.

Олег Табаков и Марина Зудина.

Олег Павлович, переживший в подростковом возрасте расставание родителей из-за измены отца, не хотел травмировать своих детей - Антона и Александру. Но и потерять Марину казалось просто немыслимым. Он благородно убеждал ее в невозможности совместного счастья. Она писала ему прощальные письма. А потом их взгляды встречались, и все начиналось сначала.

Роман с продолжением

Олег Табаков и Марина Зудина.

После окончания ГИТИСа Марина была принята в знаменитую «Табакерку» под руководством Табакова. Они виделись ежедневно, роман их набирал обороты. И прерывался снова. Казалось, что эти качели не закончатся никогда. Он несвободен, развод его невозможен, а она не представляет себе рядом никого другого. И все же настал момент, когда Олег Павлович осознал надуманность своих проблем. Дети выросли, у сына и дочери свои семьи, супруга Людмила Крылова сама неоднократно предлагала ему развестись. Они давно только создавали видимость семьи.

Олег Табаков и Марина Зудина.

В 1993 году, через десять лет после начала романа с Мариной, Олег Табаков нашел в себе силы уйти из семьи, чтобы стать снова счастливым. Развод был мучительным для всех. Но за ним уже маячила тонкая полоска безграничного счастья.

Марина долго не могла поверить в происходящее. Она точно знала, что этот мужчина предназначен ей судьбой. Его она готова была ждать, сколько угодно. Наверное, поэтому происходящее казалось таким невероятным. Они наконец-то стали мужем и женой.

Сын и дочь супругов были планируемыми и желанными.

В первый августовский день 1995 года у супругов родился первенец Павел. Рождение мальчика было испытанием на прочность их союза. Марина приходила в себя целый год, поглощенная ребенком. Олег Павлович не ревновал ее к сыну, не устраивал сцен. Он просто был рядом, согревая своей любовью. Их брак устоял и стал крепче.

В апреле 2006 у них появилась дочь Мария. Она часто бывает в театре папы и, по его словам, стала для него лучшим успокоительным средством. А еще источником бесконечного умиления и усмирения эмоций.

Зрелость чувств

Олег Табаков и Марина Зудина.

Олег Павлович часто говорит о том, что Марина изменила его. До нее он часто заводил скоротечные романы, был в постоянном поиске новых приключений. С ее появлением в жизни он действительно перестал смотреть на других женщин, встретив ту единственную, с которой ему тепло, уютно и спокойно.


Олег Табаков и Марина Зудина с детьми.

Олег Табаков и Марина Зудина никогда не считали свой брак идеальным. Иногда они ссорятся, но вряд ли эти ссоры можно назвать серьезными. К примеру, Марина очень любит пешие прогулки, к которым пристрастилась еще в студенческие годы. А вот Олег Павлович считает их бесцельной тратой времени и не понимает их пользы. В принципе, это единственный повод для разногласий в их семье. Когда у него бывает плохое настроение из-за работы, он просто просит супругу не трогать его какое-то время.


Олег Табаков и Марина Зудина в спектакле "Опасные связи".

Но объединяет их гораздо больше. Они оба сторонники деятельного сострадания, когда не плачешь над бедой другого человека, а стараешься ему помочь. Они уверены друг в друге и в своих чувствах, любят вместе работать на сцене и заниматься воспитанием детей.

Это любовь!

Их браку уже больше 20 лет. Не так давно Олег Павлович сказал: «Любовь – это когда не можешь без человека, когда нет сил терпеть разлуку».

Я никогда не даю никому характе­рис­тик. Особенно родственникам. Маме – тем более. Кто для меня мама? Идеал материнства. Уверен, я не одинок, каждая мать – идеал для своего сына. Поэтому мы, мужчины, подсознательно выбираем любимого человека по образу матери. Не могу точно сказать, в чем же ее идеальность. Я просто ее люблю.

Точно так же для меня нет ни одного критерия «красоты» для мамы. Она просто красива.

Мы перезваниваемся минимум раз в день. Между нами нет такого, что кто-то должен звонить. Первым звонит тот, кто первым взял в руки телефон. Кстати, мама записана в мобильном как «My Mother».

С одной стороны, я не люблю делиться какими-либо­ личными воспоминаниями, связанными с семьей. Это только мое. С другой – у нас с мамой дружеские отношения, секретов почти нет. И я понимаю, что разговор может сложиться действительно доверительный.

Павел Табаков: Так, с папой я уже проходил вопросы–ответы, когда делал с ним интервью для GQ. Попробуем поговорить с тобой?

Марина Зудина: Давай.

Ты помнишь, когда я первый раз произнес слово «мама»?

Кстати, это было чуть ли не первое слово, которое ты произнес.

Логично. Все дети говорят «мама».

Почему? Кто-то рассказывает, что говорят «папа» или еще что-нибудь. Я не могу вспомнить точно, когда. Но ты не очень рано начал говорить. Никаких таких исключительных способностей не обнаружил.

Поздненько, да, я начал?

И не поздно вроде бы. В срок. Я уже столько испытала к моменту «первого слова». Конечно же, помню, как ты родился. Как мы вдвоем спим в комнате. Периодически я брала тебя к себе в кровать, потому что ты спал беспокойно. Вы с Машей у меня оба чутко спали. Вот. Помню, как взяла тебя первый раз на руки. Новая для меня физическая близость. Такое абсолютное растворение. А вот слова или когда пошел – ну да, пошел, ну да, заговорил... Вообще радости всегда было больше. Помню, пожалуй, единственный момент отчаяния. Тебе пара месяцев, я гуляю с коляской по Чистопрудному бульвару. А в голове одна мысль: «Наверное, легче еще раз родить, чем не спать». Эта медленная пытка бессонными ночами при всей любви к тебе стала для меня жутким кошмаром.

Мне этого не понять. По крайней мере, пока... Вот как ты думаешь, кто повлиял на мое развитие больше – ты или папа? Я для себя сформулировал, что вы оба.

Пожалуй, я тоже склоняюсь к варианту «оба». Во-первых, мне кажется, что многое передается на генном уровне. И в этом смысле от отца ты взял очень много. А дальше, по-моему, на ребенка влияет то, как живет семья, отец, мама. Мужчины более глобально мыслят. Женщины сосредоточены на конкретных вещах. Поэтому, что касается основополагающих жизненных установок, даже если Олег Павлович не проговаривал эти вещи, то он «так жил и живет», и в тебе это от отца. А темы, которые надо объяснять: например, что помимо «хочу» есть «надо», что необходимо думать о родителях, друзьях и преду­преждать, если ты не приходишь вовремя, не волновать папу, – это было на мне. Важно проговаривать. Даже если ты не добьешься результата, что-то отложится. Правда, есть вещи, когда хоть головой об стену – ничего не помогает. Помню, никак не могла добиться, чтобы ты тапочки надевал.

Я и сейчас не ношу.

Да, что-то порой сложно преодолеть. Или тебя пора было учить завязывать шнурки, правильный такой навык. Я терпеливо объясняла, но чувствовала, что проще купить кроссовки на липучках. Что в итоге мы с папой и сделали.

Был упрямый, да?

Нет, просто не ко всему хотел прилагать усилия. Но при этом так важно, чтобы мама не стала семейным диктатором. Мальчиков не надо подавлять, они должны вырастать уверенными в себе.

Вот ты сказала, в чем ключевая роль матери и отца. То, что мать – это установки, а отец – это пример в глобальном смысле.

Да, и это особенно важно для мужчины. Ведь мальчики на отца равняются.

Как ты думаешь, что было самым сложным в моем воспитании, допустим, в переходном возрасте? Я же не был идеальным.

У тебя есть такое свойство: ты любишь соглашаться­. Но не факт, что сделаешь или что-то исправишь. Поэтому, с одной стороны, я радовалась. С другой – понимала, что многого не знала. К тому же, когда­ тебе было 11 лет, я Машу родила и переключила внимание на нее.

Сложности? Да, были. Но стопроцентно преодолимые. Я не считаю, что мальчики должны расти идеальными. Надо учиться на собственном опыте. И я не против некоторой хитрости и умения выходить из ситуаций, не вовлекая родителей. Ну, попал ты как-то раз лет в 13 с компанией в милицию по недоразумению. Помню, как за папу переволновался­ и с того момента стал еще более осмотрительным. Еще помню такой случай: позвонила учительница из школы и сказала, что «ваш Павлик» пользовался­ мобильным на уроке, что она телефон отобрала. Я ответила: «Да, вы имеете право отобрать телефон. Но вы не имеете права переписку сына читать при всем классе. Здесь я никогда вас не поддержу. И телефон вы сами вернете». У нас в семье никто не позволял себе читать чужую переписку.

А вот что ты думаешь обо мне как о сыне, о мужчине и о человеке?

Я, как и ты, не люблю давать определения близким людям. Если мы любим, то мы любим. Определение – как диагноз. Знаете, можно ведь и вылечиться. Мне кажется, ты умеешь быть хорошим другом. И для меня ты друг. Ты – человек, с которым я могу говорить. Не всегда влюбленные способны слышать друг друга. А друг – всегда.

Я не могу сказать, что многим делилась с родителями. Была закрытым ребенком с кучей комплексов. И я горжусь, что у меня с тобой и с Марией доверительные отношения. Когда мне плохо, могу пожаловаться вам, когда хорошо – всегда делюсь. При этом я не считаю, что мы можем или должны говорить обо всем на свете. Нет, этого не надо. Я и сама с собой не все проговариваю.

Тогда еще про меня...

Кстати, мне нравится, что в тебе есть инициатива. Это тоже в тебе от отца. Поверь, я в твоем возра­сте в основном думала о себе, о личной жизни, все остальное не имело значения.

С другой стороны, тебе приходилось очень многого самой добиваться.

Да, я понимала, что надеяться не на кого, знакомств никаких. Мало того, мне все упорством давалось. Танцевала я скверно, но научилась. Плохо пела – добилась того, что развился слух. Когда мне сказали, что голос высоковат, начала работать над низами, развила низкий тембр. Ездила бог знает куда к педагогу два раза в неделю. Мне мама давала на это деньги. Да, тебе многое легче дается в силу того, как ты живешь. Глупо отрицать. У меня были одни обстоятельства, у тебя – другие. Кстати, слухом, вокалом тебе бы стоило позаниматься. А ты пока не прилагаешь усилий.

Выплываю за счет других качеств. Но совет я услышал. А как ты решила, когда мне давать первую свободу? Ну, в локальных проявлениях. И какую свободу ты мне давала?

Знаешь, все-таки каждый сам себе границы ставит. Если бы я поняла, что ты не ведаешь границ, то, наверное, рамки бы появились. Это касается школы, отношений с родными, не родными. Интуитивно, что ли, ты понимал, где есть свобода, а где – нарушение свободы других людей. А с твоей точки зрения как это выглядело?

У меня не было ощущения особых искусственных границ. И я думаю, что человеку на пользу знать, что ему скажут «Стоп» в тот момент, когда он перейдет черту. У меня такого, слава богу, не было.

Согласна.

Но когда тебе не ставят жестких рамок, ты сам начинаешь осознавать, что можно, а что нельзя.

Это сложнее, кстати. Мне иногда хочется стать маленькой девочкой, за которую бы решали, а я просто жила. Понимаешь меня? Когда человеку дают свободу, он должен сам руководить жизнью, быть ответственным за себя.

Я всегда советовалась с вами, детьми. И я ценю, что мы едины в ощущениях. Мира, людей. Понятия «любовь», «дружба», «ответственность» у нас сходятся.

А вот скажи, ты легко прощаешь?

Я легко прошу прощения. Это немножко другое.

Мне кажется, мужчины прощают, женщины просят прощения.

Это мужской подход. Я прошу прощения, когда понимаю, что была неправа. Например, помню, много лет назад мы репетировали один спектакль. Саша Боровский сделал декорации. Я в них вошла и вообще ничего не понимала. Мне все неудобно­ было. А он сидел в зале. И я стала выражать, что мне все неудобно. Не говорила, что художник при­думал все как-то не так. Просто закапризничала. Потом, конечно, позвонила, извинилась.

Я в конфликте не люблю жить... А прощение в глобальном смысле... Вообще, женщины, конечно, более склонны принимать, но, наверное, не все можно простить.

А чего бы ты не простила?

Сознательного предательства. Когда человек по рациональным соображениям тебя подставляет. Я не то что кого-то вычеркиваю. Я продолжаю общаться, но люди выходят из ближнего круга.

Перемещаются за некую стену?

Да. Но ты расшифруй свой первый посыл, про кто просит и кто прощает.

Мужчины, мне кажется, реже просят прощения. Им сложно, у них гордыни больше.

Им проще сделать вид, что ничего не было.

И мы не можем даже сами себе сказать, что, допустим, в выборе чего-то были неправы. Это же наш выбор. Пусть уже в процессе нас настигли сомнения. Я по себе сужу. Я так сделал, я буду стараться довести мой выбор до ума. Хоть наперед знаю, что вряд ли получится.

Мне кажется, женщины по природе своей гибче­. Но и выносливей. Поэтому они и рожают детей­. Ни один мужчина не выносил бы ребенка. Все бы пошло­ не так. А женщине свойственно даже не то что прощать – больше учитывать, больше преодолевать­ конфликты­. На своем опыте замечала, что часто мужчина предлагает: давай закроем вопрос, сделаем вид, что все ОК, не будем возвращаться. И женщины склонны эту игру принимать. И я тоже. Если это не принципиальная вещь. Я уступаю в мелочах. Главное, выигрывать в большом.

Кого у тебя больше в друзьях – мужчин или женщин?

Женщин меньше. У меня есть близкая подруга и крестная. Пожалуй, это те женщины, с которыми я могу о многом говорить. Что касается работы, больше общаюсь с мужчинами – просто потому, что я работаю с мужчинами. Ты ведь тоже дружишь в основном с женщинами. Именно дружишь.

У меня скорее пополам.

Вспомнила! Есть еще одна женщина, которая мне по духу близка. Остальное окружение – мужчины. Да и у меня самой во многом мужской характер.

Волевой.

Я – человек, решающий проблемы. И я не болтаю языком. Умею молчать. С возрастом я заметила, что мужчины порой еще больше говорят.

Да-а-а-а!

Клянусь, я всегда думала, что мужчины умеют молчать. Нет. А я-то думала, что это мужская черта. Я же умею. Восемь первых лет о взаимоотношениях с Олегом Павловичем знала только моя близкая подруга. И все эти годы мы ни разу ничего не обсуждали. Она просто знала. Даже когда мне было невероятно плохо.

А какие, помимо умения молчать, главные качества для мужчины?

Чувство ответственности.

За близких?

Если говорить об отношениях, конечно, стабильность, надежность. Потому что все эти взлеты и падения не для жизни. Из мужских качеств еще, безусловно, саморазвитие. А еще важно наличие чувства юмора. Если чувство юмора отсутствует, то в быту катастрофа. Можете ли вы вместе смеяться – это проверка капитальная.

Что является для мужчины высшей точкой любви к женщине? Я знаю, что вы же с папой обвенчались не случайно, осознанно.

Я думаю, что когда мужчина хочет иметь от этой женщины ребенка.

Сказать-то можно, но...

Нет, не сказать. Это внутреннее убеждение, хочешь ты от этого мужчины ребенка. Или от этой женщины. Как ты сформулировал? Высшим выражением, да?

Такой наивысшей точкой. Когда выше этого уже прыгнуть нельзя.

Раза два в жизни такое испытывала. Один из этих моментов – когда ты родился. Я так долго, мучительно рожала. Много-много часов. Мне хотелось кричать: «Разрежьте меня, сделайте уже что-нибудь, пусть это закончится». И когда ты родился, меня накрыло ощущение, что вдруг прекратилась боль – безумная, хроническая, многочасовая. Рядом стоит любимый человек. Возле лежит ребенок. Мгновение. У меня одна мысль: так в раю, наверное.

Есть что-нибудь, о чем ты жалеешь?

Конечно, мы с отцом жалеем, что мы раньше не родили детей. Потому что у нас это хорошо получается. (Смеется.) Да, я могла бы детям и родителям больше давать. Но, с другой стороны, если б я занималась только тобой, Павел, не уверена, что ты стал бы таким самостоятельным. Как ты считаешь?

Я ведь и сам, конечно, должен вам с отцом больше, безмерно больше.

Мне хватает. Правда. Я, наверное, настолько люблю тебя, что мне важно просто знать: мой сын счастлив.

Главное, чтобы было желание что-то делать. Иногда у человека есть желание, но он не может по каким-то причинам.

Да, мы это чувствуем. И мне кажется, претензий нет.

Скажи, есть ли что-нибудь, чего я о тебе не знаю или не постарался узнать? Ну вот за этот 21 год, пока я существую.

Конечно, я думаю, люди вообще не все друг о друге знают. Какие-то качества проявляются с годами.

Ну, не знаю... Может, ты любишь ромашки, а я опять с розами пришел.

Думаешь, что я розы люблю, да?

Я знаю, что ты любишь розы. А в чем я заблуждаюсь?

Если ты чего-то и не знаешь, это очень непринципиальные вещи. За ту жизнь, которую мы вместе прошли, о весомых вещах ты все узнал. Например, Олег Павлович очень много чего испытывает, что он никогда мне не озвучивал. И я столь же много. Особенно прежде, когда я испытывала профессиональные сомнения.

А что касается роз... Мне кажется, я все цветы люблю. Обожаю пионы, потому что они очень пахнут. Крымские розы. И я благодарна, даже если мне один цветок дарят.

Скажи, а что тебя вдохновляет помимо нас и работы? Ну, нас – это семьи.

Когда я вижу что-то талантливое. Но, опять-таки, это касается творчества. А так для меня это работа, жизнь моя личная. Мне не нужно хобби, увлечение.

Если вернуться к распределению ролей между полами, почему женщинам сложнее добиться успеха?

Потому что они часть энергии направляют на семью. А мужчины в основном на самореализацию. Победы женщин – они как бы есть, но они в тени.

Самый прекрасный пример – то, что сделала Матильда с Сергеем Шнуровым. Когда человек бросил пить, когда на концертах он выходит, заряженный энергией­. Стал выглядеть как икона стритстайла. Ну это же не потому, что он в одно прекрасное утро проснулся и решил, что теперь будет так.

Есть анекдот. Я, может, неправильно его расскажу, но он точно выражает суть. Президент и его жена подъезжают к заправке...

А! Я знаю, знаю.

Муж узнал заправщика и говорит жене: «А ведь ты была в него влюблена когда-то. И ты бы могла быть женой автозаправщика». Она отвечает: «Нет, милый, просто он был бы президентом, если бы я была с ним». В этом весь смысл. Очень важно, какая женщина рядом.

Олег Табаков и Марина Зудина

Седина в бороду, а бес в ребро

Неравные браки, про которые в народе говорят «седина в бороду, бес в ребро», в советском кинематографе периодически случались. Пусть не так часто, как в постсоветское время, но это происходило. Причем практически в каждом десятилетии был свой «громкий» неравный брак. Например, в начале 60?х это был союз режиссера Ивана Пырьева и актрисы Лионеллы Скирды, где разница между супругами составляла 37 лет. В 70?е годы под эту категорию попал брак режиссера Владимира Наумова и актрисы Натальи Белохвостиковой с возрастной разницей между супругами в 24 года. А в последнее десятилетие существования СССР самым «вопиющим» неравным браком стал актерский союз в лице Олега Табакова и Марины Зудиной, в котором «бес ударил под ребро» первому в тот момент, когда ему было 47 лет, а его избраннице едва перевалило за 17. То есть возрастная разница составила 30 лет. Однако любви, как известно, все возрасты покорны. Именно об этой конкретной любви и пойдет речь в нашей следующей главе. Впрочем, не только о ней, поскольку до нее у Табакова была многолетняя любовь с другой женщиной, подарившей ему двух детей. Впрочем, расскажем обо всем по порядку.

Первое серьезное чувство пришло к Табакову в 1955 году, когда он учился на 1?м курсе Школы-студии МХАТ. Его избранницей стала однокурсница Сусанна Серова (1934). Но поскольку она на тот момент была замужем (ее муж находился в то время в Китае – учил игре на фортепиано тамошних жителей), чувства Табакова были сугубо платоническими. Вспоминает он сам:

«Первые годы обучения я занимался в основном проблемами любви. Мне повезло с самого начала: я попал в замечательную интеллигентную московскую семью потомков художника Серова – учился на курсе вместе с Сусанной Серовой. И когда тяжело заболел, меня привезли именно в этот дом, где я и остался вплоть до окончания учебы, то есть почти на два года. Семья отнеслась к больному саратовскому мальчику с участием и нежностью. Внучка художника Серова, Ольга Александровна Хортик, была моим нравственным воспитателем (ей в ту пору было сорок с небольшим). Но только не настырно-скучным, а этаким дружком. Может быть, Олечке не специально пришла в голову мысль разрядить «пистолет самоубийцы», то есть спасти жену брата от влюбленного юнца таким странным способом. Но дело было сделано, и с той поры я несколько лет обитал в доме на Большой Молчановке, 18. Олечка удивительно много сделала, чтобы я стал человеком. Это выражалось и в том, что в одной из комнат висела картина «Похищение Европы», и в том, как мы ездили с ней в Абрамцево и Архангельское, и в том, как она приучила меня ходить в консерваторию. В первые разы я засыпал, а потом перестал. На Рихтере не заснул. Не смог…»

Первую славу Табакову принесли его роли в театре «Современник», который появился на свет в апреле 1956 года со спектаклем «Вечно живые», где у него была роль Миши.

Каким он был в 50?е годы? Вот что вспоминает его коллега по театру И. Кваша: «Табаков и в те годы любил поесть. О, это была не любовь, а настоящая страсть… Он ведь всегда делал запасы. Даже когда у него не было квартиры и он снимал комнату. И мы, вечно голодные, совершали на них налеты. Происходило это так: мы входили к нему в комнату. 2–3 человека его держали, и кто-нибудь искал запасы под шкафом, за шкафом. Находили. Доставали. Вскрывали на его глазах. И все это сжиралось на его глазах. Он орал на нас (это же страшно, когда отнимают любимое). Только после этого его отпускали. У него всегда были вкусные компоты и консервы.

А однажды на гастролях Ефремов заболел. Ему прислали мед с лимоном и что-то там еще вкусное. А так как Ефремов встать не мог, то каждый день Табаков приходил к нему в комнату, вскрывал шкаф и на глазах больного начинал есть это «целебное». Олег кричал: «Уйди, оставь, это мне мама прислала», а Лелик (так мы его называли), чавкая и смакуя, съедал несколько ложечек и уходил. Потом приходил на следующий день.

Надо сказать, что у него были термины, главный из которых – еда качественная и некачественная. Бывало, спросишь: «Лелик, качественная еда в этом ресторане?» В точности ответа можно было не сомневаться…».

В конце 50?х у Табакова случился роман, который мог круто изменить его судьбу: в него влюбилась дочь… одного из членов Политбюро. Девушка оказалась завзятой театралкой, ходила на все спектакли входившего тогда в моду театра «Современник» и в результате влюбилась в Табакова, что называется, по уши. Но он этой связи испугался. И в итоге променял дочь «шишки» на вполне обыкновенную артистку Людмилу Крылову (1938), которая вскоре и стала его женой.

Крылова училась тогда в Театральном училище имени Щепкина и была влюблена в Табакова не меньше дочери госдеятеля. Долгое время девушка спала и видела, как бы познакомиться с объектом своих воздыханий. Повод представился в 1958 году, когда второй режиссер с «Мосфильма» Ирина Поплавская позвонила Крыловой и… Впрочем, послушаем саму актрису, которая начинает свой рассказ издалека:

«У меня было трудное детство. В 1947 году умерла мама. Мне не было девяти. Не понимала, что мама ушла навсегда, долго-долго ее ждала. Тогда начала задумываться, что такое этот мир, как жить без любимых людей…

Семья у нас была малообеспеченная. Книг в доме мало, и я каждый день ходила в читальный зал. Пойти в театральный решила после того, как одна из выпускниц школы смогла поступить в Щепкинское училище. Я подумала: а если и я попробую?..

И – поступила в драмкружок ДК «Правды»… Однажды увидела там афишу – приглашение на спектакль студии «Современник». Понимаете, меня словно кто-то ведет по жизни… И вот я иду на этот спектакль. И отчаянно влюбляюсь в него (Табакова. – Авт. ). Мысль, что обязательно когда-нибудь познакомлюсь с этим человеком, стала моей путеводной на несколько лет! Верю, что если чего-то сильно хотеть, то это случится. Случилось, но не сразу.

Сначала я окончила десятый класс. Поступила в Щепкинское – курс набирал Вениамин Иванович Цыганков, на мое счастье, он ставил в Малом театре пьесу Горбатова «Одна ночь», и ему нужен был мальчик, похожий на главную героиню. Я была на нее похожа, и режиссер буквально вел меня на вступительных экзаменах…

Так началась моя работа в Малом театре, учеба. А вскоре – и киносъемки в фильме «Рассказы о Ленине» (1958), после которого путь в кино мне был открыт… Я уставала дико, но продолжала ходить на спектакли «Современника», а мысль познакомиться с Табаковым не отпускала, влюбленность не проходила.

Когда меня пригласили сняться в фильме «Добровольцы» и сказали, что одну из ролей будет играть Табаков, примчалась на студию, спрашиваю: «А где Табаков?» Ассистентка отвечает: «Табаков отказался, сценарий не понравился». Расстроилась, но сниматься пришлось. Потом звонит режиссер Ирина Ивановна Поплавская: «Люсенька, у меня такой привередливый актер в главной роли, не может найти себе партнершу, все ему не нравятся, может, вашу фотографию ему покажу».

Отвечаю, что сниматься не могу – экзамены и в театре работа. Но тут она вскользь сказала, что этот актер Табаков (!). У меня язык прилип к нёбу! Разволновалась, говорю: «У меня только одна фотопроба к фильму «Рассказы о Ленине», я на ней такая в косыночке…» Режиссер вскоре звонит счастливая: «Люсенька, он посмотрел вашу фотографию и сказал: «Эта, пожалуй, подойдет».

Что со мной было! Все внутри дрожало! Бежала со съемок «Сверстниц» в другой павильон по лестнице, дорогу преградил красавец-мужчина: «Вы ко мне?» Узнала в нем тогдашнюю звезду Козакова, но сорвала его руку: «Нет, не к вам!» – и промчалась в гримерную.

Как сейчас помню – пустая гримерная, спиной стоит женщина в белом халате, в кресле сидит человек, вижу в зеркале его отражение и чуть не падаю! Задрожали коленки, застучали зубы. Гримерша говорит: «Подождите, я с Табаковым закончу, займусь вами». А я: «Хо-хо-хорошо!» Меня словно колотит! Такого ощущения не испытывала никогда!

Во время съемок это состояние у меня возникало, как только встречалась с ним глазами.

Режиссер говорит: «Сейчас, Люсенька, будем снимать ваш крупный план, а вы, Олег, встаньте под камеру и подавайте реплики». Я чуть не визжа: «Не надо! Я с ним вообще ничего сыграть не смогу!»

Режиссер удивлялась. Табакова просили отойти… Но наш с ним роман завязался практически в первую же ночь!

И это при том, что я была самая скромная на курсе! У меня был кавалер, мы с ним под ручку провожались. Но это оборвалось на самой высокой ноте! То есть никого больше уже не существовало. И когда тот молодой человек в очередной раз пришел ко мне, я перед ним закрыла дверь: «Извини, я вышла замуж». Просто выпалила эту фразу!

С момента знакомства с Табаковым прошло каких-то четыре дня! Он снимал комнатку в центре (снимал за небольшую плату у Марии Арнольдовны Арнази, родной сестры жены Тихона Хренникова. – Ф. Р. ). Я оставалась у него ночевать, то есть для меня не было уже никаких преград. В институте, конечно, все узнали. Мой преподаватель меня уговаривал: «Люсенька, ты пожалеешь, еще рано, не надо, деточка…»

Настолько сильный был у меня мой порыв, что Табаков со своим, видимо, уже достаточно богатым опытом в этом плане не мог и не хотел, наверное, устоять. А почему нет? Ведь никто не подозревал, что наш роман затянется так надолго…

На вопрос отца: «Где ты ночуешь?» – сказала: «Папа, я вышла замуж».

Он диву дался: «Почему мы его не знаем?!» Короче, привела Табакова. Сели за стол. И я говорю: «Папа, познакомься, это мой муж». Табаков потом рассказывал, что чуть под стол не сполз. Спрашивал: «Как ты могла такое сказать?!» – «А как я могла сказать иначе, если мы с тобой живем!» – «Но мы же не расписаны». – «Я же не сказала, что мы расписаны, я сказала, что ты мой муж». – «А если мы расстанемся?» – «Значит, будем считать, что мы развелись». Вот такая наивность жила во мне!..»

Табаков не спешил расписываться даже тогда, когда Крылова забеременела. Случилось это в конце 1959 года. Людмила сдавала тогда дипломный спектакль и, чтобы экзаменаторам не была видна ее беременность, прикрывала живот папкой. 11 июля 1960 года на свет появился мальчик, которого родители назвали Антоном. Причем рожала его Людмила на родине мужа, в Саратове.

Вспоминает Л. Крылова: «Когда мне показалось, что роды начались, мы с мамой Олега (она работала врачом. – Ф. Р. ) пошли пешком в больницу. Меня положили, пошла сплошная схватка, но не разрожусь никак (Антошка головастый оказался). От меня убрали ложки, вилки, потому что я готова была сама себя вспороть – такая боль! И вот на третьи сутки подходит ко мне какой-то стажер. Я ему: «Отойдите, я умираю! Да-да, воды отошли!»

А он все спрашивает: «Ну и сколько: столовая ложка, стакан?» Я взвыла: «Я мерила, что ли?! Ну, наверное, полстакана».

Он вот такие глаза сделал! Сбегал куда-то и потом плодное место продырявил щипцами… И начались быстрые роды… Потом я не могла полтора месяца сидеть – кости таза расходились на полтора сантиметра. Из-за этих послеродовых осложнений не могла к мужу в Москву поехать. А Олег не мог мои письма прочесть, потому что я писала и плакала, и чернила расплывались…

Олег в Москве купил коляску для сына, но не знал, как переслать. Спал у меня Антошка в чемодане. Я ночью просыпалась от страха – боялась, что крышка закроется, и он задохнется. А еще в коммуналке было полно тараканов, и я боялась, что таракан в ухо малышу заползет!

Мама Табакова стоически все выдерживала: и готовила, и пеленками занималась…»

Стоило Крыловой с новорожденным сыном вернуться в Москву (стоял сентябрь 60?го), как Табаков повел Людмилу в ЗАГС (он располагался рядом с кинотеатром «Форум»).

Свадьбу молодые праздновали в ресторане ВТО, позвали на нее всех своих друзей и коллег (это была очередная свадьба в недавно народившемся театре «Современник», где до этого уже женились Евгений Евстигнеев и Галина Волчек, а также Олег Ефремов, Игорь Кваша. Кстати, Крылова вошла в его труппу в том же 60?м). Невеста появилась перед глазами жениха и гостей не совсем традиционным способом: ее вынесли в большущей коробке, будто куклу. Сделать это не составило большого труда – Людмила была такая миниатюрная, что в коробке легко уместилась. На невесте было белое кружевное платье, которое сшила она сама, и фата.

Первое время молодые жили у родителей Крыловой на улице Правды. Предки перегородили свою комнату шкафом, и одна часть жилища досталась молодоженам. Поскольку все взрослые в семье работали (у Табакова с Крыловой, например, было по 20 спектаклей в месяц), новорожденного оставляли с нянечкой. Когда Антону исполнился примерно год, молодые перебрались в другое место – в однокомнатную квартиру с балконом в доме на улице Нестерова.

На тот момент молодые продолжали играть вместе в «Современнике», а также снимались в кино. Причем пальму первенства в последнем прочно удерживал Олег Табаков, который в первой половине 60?х снялся в восьми фильмах, где у него были три главные роли (Саша Егоров в «Испытательном сроке», 1961; Олег Савин в «Шумном дне», 1961; Николай Бабушкин в «Молодо-зелено», 1963), в то время как у его супруги было четыре фильма и ни одной главной роли. В двух фильмах супруги снялись вместе: в «Молодо-зелено» (в нем Крылова играла роль жены главного героя, образ которого воплощал ее супруг) и «Живые и мертвые» (1964; у Табакова была роль старшего лейтенанта, у Крыловой – военврача Татьяны Овсянниковой).

Летом 1965 года вся труппа «Современника» снималась на родине Табакова, в Саратове, в фильме «Строится мост» Г. Егиазарова и О. Ефремова – про молодых строителей моста через Волгу. У Табакова там была роль практиканта из строительного училища Зайцева, у Крыловой – роль комсорга мостоотряда Нади Серёгиной. Вернувшись со съемок, той же осенью Крылова забеременела от Табакова вторым ребенком. Спустя девять месяцев – 3 мая 1966 года (ровно за три недели до премьеры фильма «Строится мост») – на свет появилась очаровательная девочка, которую назвали мужским именем Александра. Спустя месяц (!) Людмила рискнула взять новорожденную с собой на дачу (они пополам с Галиной Волчек снимали дом в Салтыковке). Там девочка простудилась, и Людмиле пришлось самой делать ей уколы.

Большую помощь в воспитании детей оказала соседка Табакова по Саратову Мария Николаевна, которую все звали Колавной. Вспоминает О. Табаков:

«Как-то раз Мария Николаевна собралась умирать. Она купила саван, белые тапочки и позвала меня. «Вот, – сказала, – сберкнижка, тут деньги, на которые ты меня похоронишь». Я обиделся и сказал, что у меня есть деньги и что я похороню ее и так… И в это время Люся родила Сашу. Малое, беспомощное существо нуждалось в заботе. Колавна встала и стала жить, прожив еще девять лет, пока Саша не пошла во второй класс. Вот какие бывают дела. Колавна была таким цементирующим раствором, что ли, нашего дома. Семья стала сыпаться после ее смерти в семьдесят пятом…»

В 1965 году у Табакова случился инфаркт, после которого врачи подумывали и вовсе запретить ему актерствовать. Однако уже через два (!) месяца после выписки из больницы актер уже играл Адуева-младшего в «Обыкновенной истории» И. А. Гончарова, теряя каждый вечер по полтора килограмма веса (премьера спектакля состоялась в 1966 году). В этом же спектакле играла и Крылова – ей досталась роль Наденьки Любецкой.

В ноябре 1967 года именно этот спектакль «Современника» будет отмечен Государственной премией СССР.

В том же году Табакову была присуждена премия им. Московского комсомола за галерею образов молодых современников и вручен орден «Знак Почета». Это были первые официальные награды в творческой карьере нашего героя.

По словам самого Табакова, в 1967 году он вполне мог начать кинокарьеру европейского масштаба (в фильме Карела Рейша он должен был играть Сергея Есенина, в роли Айседоры Дункан – Ванесса Редгрейв), но этого не произошло. Почему? В том году в «Современнике» попытались закрыть спектакль «Большевики», и он остался в Союзе – бороться. Спектакль все-таки увидел свет, однако европейская кинокарьера нашего героя тогда так и не состоялась. Однако убиваться по этому поводу Табаков не стал. Отмечу любопытную деталь: в конце 60?х из всех актеров «Современника» только у четверых были личные «Волги». Этими людьми были: О. Ефремов, О. Табаков, И. Кваша и М. Козаков. Остальные «современниковцы» ездили в лучшем случае на «Москвичах», в худшем – ходили пешком.

В 1969 году супруги Табаковы сыграли вместе еще в одном спектакле – «Студент» по А. Грибоедову: у Табакова там была главная роль – провинциальный студент Беневольский, у Крыловой – воспитанница Звездовых Варенька.

В том же году дебютировал в кино и их сын Антон. В киноальманахе «Времена года», в новелле № 2 «Четвертый папа» он исполнил главную роль – Саши. По сюжету, мальчик растет без отца, его мама работает в больнице, поэтому большую часть времени Саша проводит с домработницей Феничкой (Галина Яцкина). Мальчику очень хочется иметь отца – уже трех незнакомых мужчин он называл папой. Однажды Феничку навещает моряк Федя (Александр Январев). Саша не отходит от него ни на минуту, чем очень разозлил Феничку, ведь она так долго мечтала об этой встрече. Ее лицо стало совсем другим, она даже попыталась выгнать мальчика из комнаты. Но моряк тоже заметил вспыхнувшую злость: он быстро попрощался и пообещал Саше обязательно зайти, вернувшись из плаванья.

Премьера фильма по ТВ прошла 4 января 1969 года. На тот момент Антону шел 9?й год, он учился во втором классе.

А в 1970 году с помощью того же телевидения была экранизирована «Обыкновенная история», где Антон сыграл свою вторую роль в кино, правда, эпизодическую.

В 1972 году на экраны страны вышел детский приключенческий фильм «Достояние республики». Как ни странно, но Антону, который по возрасту подходил для участия в этой картине, там места не нашлось даже в эпизоде, зато его родители там «засветились»: отец исполнил главную роль – чекиста Макара Овчинникова, а мама – небольшую роль Нюры, воспитательницы в детдоме.

После ухода из «Современника» Олега Ефремова в МХАТ служебное положение Табакова достигло новых высот: он становится директором театра (за пять лет до этого наш герой благополучно вступил в ряды КПСС). На эту должность именно его выбрали не случайно – всем в театре была известна его принципиальность и бескомпромиссность. И действительно, новый директор карал бездельников и халтурщиков беспощадно. Когда однажды Олег Даль пьяным заявился на спектакль и не смог выйти на сцену, наш герой тут же распорядился его уволить.

До конца 70?х супруги Табаковы снялись еще в двух совместных фильмах: т/ф «Накануне премьеры» (1979; у обоих главные роли: Табаков – главный режиссер ТЮЗа Николай Платов, Крылова – актриса ТЮЗа Зинаида Балабанова), т/ф «Ах, водевиль, водевиль…» (1979; у обоих главные роли: Табаков – отставной прапорщик Акакий Ушица, Крылова – служанка Катенька).

В январе 1977 года Олегу Табакову было присвоено звание народного артиста РСФСР. А у его супруги на тот момент вообще не было никакого звания. Заслуженной артисткой РСФСР Крылова станет лишь в декабре 1982 года.

Между тем 1 мая 1977 года по ЦТ состоялась премьера двухсерийного фильма режиссеров А. Бланка и С. Линькова с Одесской киностудии «Тимур и его команда» по А. Гайдару, где главную роль – Тимур – исполнил сын героев нашего рассказа Антон Табаков. Фильм вышел на экраны как раз в тот момент, когда Антон заканчивал 10?й класс. О своих школьных годах он вспоминает следующим образом:

«Меня держали на продленке до последнего, после чего я шел домой, чтобы побеситься во дворе. Мы жили тогда на пересечении улиц Готвальда и 2?й Тверской-Ямской – аккурат напротив 10?го отделения милиции, что отнюдь не мешало нам создавать неформальные объединения. Среди нас были и ребята, один внешний вид которых наводил на взрослых ужас. Вполне допускаю, что кто-то из них мог стать знаменитым вором в законе. Лет 20 назад ко мне на улице подошел какой-то парень довольно специфической наружности и стал обнимать, как старого знакомого.

Школа осталась у меня в памяти как самый травматический период жизни. Я в ту пору доставлял родителям массу хлопот, потому как все время что-нибудь ломал: ноги, руки… Однажды, упав с каната, сломал позвоночник. На уроках физкультуры все как раз было нормально, но вот на переменах!.. Бесконечные травмы и даже полостные операции – это могло расшатать любую нервную систему. Мама сильно переживала, отец же мужественно держал удары судьбы.

С этим временем связаны и наши с Денисом Евстигнеевым проделки по части воровства сигарет у родителей. В дефицитные 70?е годы вся стенка в комнате отца была заставлена огромным количеством импортных блоков. Сам он скорее пижонил с сигаретой в зубах. В нескольких картинах, в том числе и в «Семнадцати мгновениях весны», появлялся в кадре с «Кэмел», блоки которого хранились на «складе». Что же делали мы, заядлые курильщики? Брали из его «хранилища» блоки, аккуратно распаривали над кипящим чайником целлофан, вынимали целые пачки, снова все тщательно запечатывали и клали на место. Долгое время отец не догадывался о воровстве; раскрыто оно было, только когда одна из коробок, окончательно опустев, подмялась, и стенка, составленная из сигаретных блоков, как из кирпичиков, рухнула. Впрочем, наказание было не особенно жестоким…»

В тому же Антон Табаков поступил в ГИТИС на курс А. А. Гончарова.

В 80?е годы свет увидел всего лишь один совместный фильм Табакова и Крыловой – телефильм «Печники» (1983), где Табаков сыграл роль майора-военкома, а Крылова – директора школы Марии Федоровны. Больше супруги вместе не снимались. Почему? С Табаковым приключилась история, про которую в народе обычно говорят «седина в бороду, бес в ребро». Короче, он серьезно влюбился на 47?м году жизни.

Вообще, в пору его брака с Крыловой у него иногда случались любовные приключения. В основном в роли его пассий выступали коллеги-артистки. Как отмечает сам Табаков, он «грешил на профессиональной почве». Но были и исключения. Так, однажды в него влюбилась американская миллионерша. Ее бабушка оставила ей богатое наследство, которым женщина решила распорядиться весьма оригинально: половину она собиралась оставить себе, а другую – отдать Табакову с тем, чтобы он открыл в США собственную театральную студию. Предложение было очень заманчивым, но наш герой им по ряду причин не воспользовался.

Скорее всего, Крылова догадывалась об увлечениях супруга, но предпочитала закрывать на это глаза, ставя во главу угла благополучие своих детей. Так продолжалось почти два десятилетия. Пока в 1981 году на жизненном пути актера не возникла юная абитуриентка Марина Зудина (1965). Она родилась в Москве, в семье, где папа был журналистом, а мама – учительницей музыки. Желание стать актрисой у Марины появилось в старших классах. Причем ее кумиром был Олег Табаков. Он нравился ей с самого детства: под его голос, когда он читал по радио «Пятнадцатилетнего капитана», она делала уроки. Когда после школы Марина надумала поступать на актерский, мама ей сказала: «Иди к Табакову! Если он тебя не примет, больше ни к кому не ходи – значит, актриса из тебя плохая». Девушка так и сделала. Понимая, как это трудно – попасть к такому педагогу, – Марина целый год перед поступлением занималась с фониатором, развивала низкий регистр, так как у нее были проблемы с голосом. Чуть позже в газете «Собеседник» появятся воспоминания одноклассницы Марины – некоей Ольги Зольдиной (фамилия изменена), которая расскажет следующее:

«…Я узнала, что Марина устроилась заниматься в драматическую студию Олега Табакова, которая потом стала знаменитой «Табакеркой». Эта студия находилась в подвале, и занятия там проходили несколько раз в неделю. Марина туда пошла в первую очередь потому, что в студии был хороший фониатор, а ей требовалось поставить голос. Это было ее слабое звено, Марина вообще голосом не владела и даже не могла громко сказать: «Кушать подано!» В общем, она ездила туда и возвращалась все время очень поздно, после трех часов ночи. А потом она мне призналась, что хочет покорить самого Табакова. Мне эта мысль показалась сумасшедшей. Но она пояснила: «Ты знаешь, на одну девчонку из нашей группы он обратил такое внимание… Но не как на актрису, а как на красивую девушку, понимаешь? И тогда я подумала: «Чем я хуже нее?» Я поняла, как с Олегом Павловичем нужно действовать». Вот такие взрослые мысли были у Марины Зудиной в 16 лет. Какие уж тут одноклассники с их детскими играми и мечтами поступить хоть в какой-нибудь институт или на худой конец в ПТУ…»

Зудина добилась своего – во время экзаменов в ГИТИС Табаков обратил-таки на нее внимание (либо это случилось чуть раньше – когда она посещала его «Табакерку»). По его же словам:

«Некая адюльтеризация предыдущей части моего мужского бытия совершалась ритмично, с определенным временным циклом. Но все изменилось с появлением этой круглолицей, темноволосой девушки, пришедшей в Дом архитектора на улице Щусева, где мы прослушивали абитуриентов для добора. Марина Зудина предложила нам свой репертуар, увенчанный рассказом о злоключениях Зои Космодемьянской. Что-то странное было в ней. Даже мое горькое знание настоящей истории Зои Космодемьянской, а также совершенно немыслимой судьбы ее матери, рассказывавшей о конце своих детей Зои и Шуры, не зачеркнуло того, что делала эта абитуриентка. Скорее, наоборот, история про Зою со всей очевидностью продемонстрировала внутреннюю потребность и готовность Марины обливаться слезами над вымыслом. С этого начинается актер, да и любой творец… Марина была наполнена, как бы это сказать… трудно сдерживаемым желанием выступать в ролях. У Марины показатели были хорошие, хотя она несколько опоздала в своем рождении. Круг выгодных для нее ролей – в дорогостоящих, костюмных фильмах…»

В 1983 году окончила школу дочь Табакова Александра. Как и ее брат Антон, она пошла по стопам своих родителей – поступила в Школу-студию МХАТ (курс В. Богомолова). Причем в школе она была сильна в математике, и все были уверены в ее поступлении в какой-нибудь технический вуз. На это же ориентировалась и сама Александра. Но в самый последний момент решила пойти в актрисы, хотя большого таланта в ней не было. В итоге актрисой она так и не станет.

А ее папа в ноябре того же 1983 года закрутил роман с ровесницей дочери, которая в то время училась на втором курсе. Тяжелее всего пришлось, конечно же, студентке. Послушаем Табакова:

«В нашем неласковом театральном мирке ей досталось полной мерой. Марине помогла выжить только наша обоюдная влюбленность – без этого нельзя было бы пройти через то, что она прошла. Иногда ее просто ломали через колено. Отношение к ней было абсолютно как к наложнице: ну чего же, коли обслуживаешь, так и имей свое, как всякая обслуга…

Конечно, бывало всякое: на заре нашего романа Марина не раз писала мне письма, подытоживающие наши отношения после того, как я последовательно и логично пытался убедить ее, что ей надо строить свою жизнь без меня… А потом все начиналось снова.

Я ощущал свою вину перед ней и был убежден, что никогда не смогу оставить своих детей, рожденных в первом браке. Все это было некой легендой, придуманной мною в подростковом возрасте, но ей я пытался следовать до встречи с Мариной…»

Зудина училась у Табакова пять лет (1981–1986). И за это время она умудрилась сняться в семи фильмах, где сыграла две главные роли. А ее дебютом стала лента «Еще люблю, еще надеюсь» (1985), где она исполнила небольшую роль жены Петра. А спустя год ее взяли на главную роль в картину «Валентин и Валентина». Причем режиссером фильма был Георгий Натансон, который в 1960 году снимал Олега Табакова в фильме «Шумный день». По словам Зудиной:

«Самый большой успех у меня был, когда я сыграла в фильме «Валентин и Валентина». Меня заваливали письмами, причем море писем было из мест лишения свободы, заключенные писали: «Я вернусь и тебя найду!» (Смеется. ) Я не могу сказать, что очень довольна этой своей работой. У меня тогда был роман, я понимала, что не могу быть вместе с любимым, и много плакала. Хотя любовь – это такое большое счастье, а не только слезы и переживания, а я вот рыдала. Но все равно фильм получился замечательный…»

Кстати, в двух фильмах из семи вместе с Зудиной снимался и ее учитель Табаков. Это: «После дождичка в четверг» (1986; у него была роль Кощея Бессмертного, у нее – Милолики) и в «Путешествии мсье Перришона» (1987; там у них были главные роли: у Табакова – мсье Перришон, у Зудиной – Анриэтта).

Окончив ГИТИС в 1986 году, Зудина была взята Табаковым в свою театр-студию – в так называемую «Табакерку», которая появилась на свет в 1978 году на улице Чаплыгина. Естественно, там их роман благополучно продолжился. Правда, он несколько раз прерывался, но затем возобновлялся снова.

В разгар этих отношений – в январе 1988 года – Олег Табаков стал народным артистом СССР.

Со своим любовным треугольником Табаков окончательно разобрался лишь спустя 10 лет – в 1993 году он оставил свою прежнюю семью. Пойти на это стоило ему большого труда. Дело в том, что его самого в детстве оставил отец, поэтому Табаков прекрасно знал, каково это – пережить развод родителей. Жена и дети этого поступка ему не простили и прекратили с ним всяческое общение. И никак не комментировали это в прессе.

Зато сам Табаков в апреле 1994 года в одном из интервью рассказал следующее: «Несмотря на все мои грехи, романы, увлечения, я все равно возвращался в свое стойло. По сути дела, можно сказать, что ложь никогда не проходит бесследно. Она отравляет жизнь…

Долгое время мне казалось, что мы будем жить с женой долго и умрем в один день. Мне кажется, я помню все доброе, что было у нас. Жена сделала максимум для того, чтобы я встал на ноги, когда у меня случился инфаркт (это произошло в начале 1965 года. – Ф. Р. ), и многое другое… Но десять лет назад наши отношения испортились. В конфликтах наших, доходящих часто до предела, она сама нередко говорила: «Нам надо разойтись». Наверное, это надо было сделать лет десять назад. В этом моя вина перед ней.

Дело в том, что в какой-то момент мне показалось, что близкие не уважают то, что я делаю. Не уважают. Фамильярничают. Я взял в Америку своего трудно живущего племянника, чтобы он прожил там месяц, и из интроверта, может быть, стал бы другим человеком. Я это сделал потому, что считал нужным это сделать. А близкие мои были уверены, что это показуха. Я помогаю своему двоюродному брату. Они опять говорят – «показуха». Моим близким кажется, что вокруг меня одни холуи и подхалимы. И только одни они, то есть близкие, – носители истины обо мне, правдивого и трезвого взгляда. Но единственное, чего я не прощаю людям, – хамства в адрес моих занятий…

Я всегда воспитывал детей личным примером. Тем, как я жил. Что для меня было главным. Но мне однажды было сказано: «Ты же умрешь в одиночестве. И вообще, квартира…» Я не говорю, хорошо это или плохо. Это, может, и есть ответ на вопрос, какое место я занимал в жизни моих близких…»

А вот еще один отрывок из мартовского интервью 1995 года: «После того как я заплатил 120 тысяч долларов отступного моей бывшей супруге и купил двухкомнатную квартиру своей дочери, Александре Олеговне Табаковой, и та, и другая до сих пор прописаны в моем доме. Это не очень оригинальная история – чисто совковая. Был бы брачный контракт – и все тут же встало бы на свои места, а поскольку его нет, рождаются неадекватные притязания…

Два месяца назад мы помирились с сыном и пришли к согласию. Сегодня у нас нормальные отношения. Я рад тому, что он начал себя реализовывать. В своей первой профессии, актерской, он реализовал себя не полностью.

Оказавшись у него в дискотеке «Пилот» на дне рождения моего доброго знакомого Гарика Сукачева, я обнаружил, что огромному количеству людей мой сын приносит радость. Им там весело…»

Из интервью М. Зудиной: «Я не думала, что мы будем вместе. Но так вышло, так положили звезды. Мне даже астролог сказал, что то, что мы встретились, – это судьба. Однажды Олег мне просто сказал, что разводится с женой, и мы это не комментировали. Я не знаю, на сколько бы еще хватило моего терпения, не думаю, что на двадцать лет, но десять было естественным сроком. Хотя и ужасно много. Кто-то ждет год, два, но Олег Павлович нашел такую дурочку, которая ждала целых десять лет…

Единственный человек, которому я признавалась в любви, – это Табаков. Я не представляю, что когда-то способна буду так отчаянно любить. Я могу с полной уверенностью сказать, что никого так не любила и никто не будет меня так любить, как любит меня мой муж…»

Летом 1995 года у Табакова и Зудиной родился мальчик, которого назвали Павлом. В момент рождения сына отец находился рядом с женой и все время держал ее за руку. Свои ощущения от этого действа он объяснил впоследствии следующим образом: «Чувство полного отчаяния и невозможности помочь близкому человеку. Врагу такого не пожелаю».

И далее: «Сегодня самое сладкое для моей души – это то, как мы с сыном Антоном после рождения Павла сидели вместе и выпивали. Хотя Антону 36, а этому – 10 дней. Я горд был не знаю как! Как генерал Серпилин или как капитан Тушин, когда он отстоял батарею. Дети, внуки… Сны снятся про них. Это значит, что я возвращаюсь…»

Между тем после рождения ребенка отношения в «звездной» семье стали напряженнее. Вот как об этом вспоминает М. Зудина:

«У меня был тяжелый период, когда я родила ребенка, потому что всегда моей энергии и эмоционального запаса хватало на двоих, а после рождения и сил меньше стало, и я вдруг поняла, что вся энергия перешла к ребенку. На этой почве у меня целый год была депрессия. Я настолько была поглощена ребенком, что муж отошел неизвестно на какой план…»

Но брак Табакова и Зудиной выдержал это испытание. Сама Марина признается:

«Я могу твердо сказать: «Я люблю Олега Табакова». И если бы я чувствовала себя только приложением к нему, я была бы закомплексованной, ушла бы в себя. Но я знаю об искренних чувствах ко мне любимого человека и мужа. И это меня успокаивает, дает ощущение стабильности…

Между тем командовать Олегом Павловичем невозможно. Он просто будет тихо молчать и переживать. По гороскопу он Лев, он не терпит явного диктата и, как правило, решает все сам. Конечно, я имею свой голос, он к нему прислушивается, для него мое мнение небезразлично. Но в чем-то категорическом последнее слово за ним. Тут надо учесть, что я во многом сформировалась Олегом Павловичем и на многие вещи смотрю его глазами. Поэтому мы в жизни на равных, и у нас никто не командует. Мы друг друга ценим…

По натуре Олег Павлович веселый и добрый человек. Особенно с утра, когда телефонные звонки еще не успевают испортить ему настроение. С восьми до десяти ему обычно звонят, и разговоры порой доводят его до кипения. Тут уж не до веселья. Он говорит мне: «Это надо сейчас же пережить, не трогай меня…»

Иногда мне бывает обидно, что Олег Павлович меня не ревнует. Или ревнует, но не показывает своей слабости. Правда, потом может кое о чем напомнить в шутливой форме. Видно, у него такой характер. Я более ревнивая, и это во мне заложено с рождения. Когда мы с ним еще не были женаты и просто встречались, мне подчас было трудно узнать, что с ним происходит и что он думает обо мне, о моих поступках, о моем поведении. И тогда моя мудрость как бы отступала на второй план, а эмоции, выходя на первый, демонстрировали ревность, чувство собственности…»

Сын Олега Табакова Антон в личном плане «переплюнул» своего отца: был женат несколько раз. Впервые он женился в 19 лет на девушке по имени Евгения. Свадьба у них была шумная, веселая, однако один из гостей, Никита Михалков, неудачно пошутил, сказав: «Первый брак – учебно-тренировочный, так что переходим сразу ко второму». И молодые вскоре действительно развелись. Причем сама Евгения и ее мама были категорически против этого, но Антон поступил по-своему.

Потом Антон женился во второй раз. Девушку звали Ася, он знал ее давно. Но и этот брак оказался недолгим. Злые языки будут утверждать потом, что в роли «змея-искусителя» выступил друг детства Антона Михаил Ефремов, – дескать, это он соблазнил Асю, которая от него забеременела. Но правда такова, что это произошло уже после того, как Ася с Антоном разбежались. Хотя именно после этого дружба бывших приятелей сошла на нет.

Еще чуть позже на горизонте «звездного» отпрыска возникла 17?летняя студентка Школы-студии МХАТ Катя Семенова. Но с ней Антон расписываться не стал – предпочел жить в гражданском браке. Катя родила наконец Антону наследника – сына Никиту. Однако вскоре после рождения ребенка распалась и эта пара.

В 1993 году в жизни Антона появилась другая девушка, самая молодая из всех предыдущих – 16?летняя Настя Чухрай (дочь и внучка режиссеров Павла и Георгия Чухрай). Когда родители узнали, кто набивается к их дочери в женихи, они категорически запретили Насте встречаться с Табаковым-младшим. К тому времени в богемной среде про Антона Табакова уже давно ходила недобрая слава «бабника-террориста». Однако Настя проявила завидное упорство, и в конце концов согласие родителей на брак с любимым было получено. Вскоре у молодых родилась дочь.

В конце октября 2003 года нарушила свое долгое молчание бывшая супруга Табакова Людмила Крылова. Она дала большое интервью газете «Комсомольская правда», в котором сказала следующее:

«Я не люблю предательства. Предательство – это очень емкое слово. Оно подразумевает даже не измену, нет. Предательство – гораздо глубже. Я расстаюсь с предателями сразу, будь это подруги, мужья или еще кто-то… А со мной случилось то, что должно было случиться. От разводов никто не застрахован.

Единственное, что мне хотелось, это чтобы мой развод был более человеческий, потому что… Понимаете, одно дело, если б я одна была и в одиночку разводилась с ним, но ведь я должна была подумать о детях, которым, может быть, еще тяжелее…

Но все проходит, проходят и обиды. Простить? Все давно прощено. Но не забыто… Десять лет я живу без мужа… Ни о чем не жалею. Не страдаю от одиночества. У меня ничего не изменилось. Друзья остались со мной. У меня замечательные дети, внуки! Летом уезжаю в деревню. Люблю лес, грибы, природу… Я счастлива, что судьба подарила мне такую жизнь!»

К слову, дочь Табакова, Александра, до сих пор не может простить отца и совсем не общается с ним. Правда, ее дочь Полина регулярно приходит к нему в театр, советуется по различным вопросам.

В феврале 2004 года Олег Табаков дал большое интервью еженедельнику «Собеседник». Приведу из него лишь несколько отрывков, касающихся его личной жизни:

«Жадный ли я? До жизни – да. Называю это полнотой бытия. Материальной корысти у меня нет. Снимаюсь восемь дней у Иштвана Сабо в Голливуде и получаю гонорар, которого хватает для пополнения семейного бюджета года на полтора, а то и на два. Даже мое преподавание в Америке несоизмеримо по деньгам со съемками у западных режиссеров…

Моих физических кондиций хватает и на работу, и на жену, и на младшего сына. По утрам просыпаюсь по-прежнему рано, для восстановления сил нужно пять с половиной часов отдыха, не больше. Правда, в день трудного спектакля обязательно должен поспать часа полтора после обеда. Когда нет ничего срочного и экстраординарного, заваливаюсь на бок. Прямо в служебном кабинете, рядом с сортиром. Ольга Семеновна, помощница моя, строго оберегает мои покой и сон. Если удается отдохнуть, это зримо сказывается на качестве актерской работы…

Раньше обновление амурных интересов происходило у меня регулярно и достаточно интенсивно. А потом как отрезало. Конечно, можно сделать некий дифферент на преклонные годы: дескать, был конь, да уездился; но это все неправда. Двадцать лет назад, когда я встретил Марину, мне было сорок восемь лет, а это для настоящего мужчины не возраст. И сегодня не готов объяснять изменение в цикличности возникновения новых женских образов на моем горизонте только возрастными ограничениями. Дело не в этом. Видимо, после долгих поисков мне все же удалось найти человека, с которым хорошо, тепло, комфортно. Зачем же, спрашивается, в таком случае искать дальше? И в эмоциональном смысле чувствую себя прекрасно. Этому в немалой степени способствует Павлик, мой младший…

Мы с ним стараемся по утрам провести вместе хотя бы полчаса. Перед его уходом в школу. Но проблема времени, конечно, существует… Первым ребенком, которого я, что называется, ощутил по полной, была Полина – внучка, дочь дочери. По отношению к ней испытал, пожалуй, всю гамму родительских чувств, включая те, что не познал с Антоном и Александрой…

Что касается Павлика… Я понимаю, что не вечен, но стараюсь не зацикливаться на таких мыслях. Слишком уж болезненная тема. Хотя, с другой стороны, как об этом не думать? Постоянно помню, что мне 68 лет, а сыну – восемь с половиной. Буду помогать ему, сколько смогу. А вот сколько именно… Генетика у меня вроде бы неплохая, но тут ведь загадывать глупо и бессмысленно. Жизнь нельзя выклянчить, она, на мой взгляд, до самого последнего вздоха должна быть как приз, как награда.

Очень хочется научить Павлика отвечать за себя. Отношусь к сыну серьезно, сужу его, наверное, даже слишком строго. Уже сейчас узнаю кое-какие свои черты. Оба встаем по утрам с хорошим настроением. Всегда! Вне зависимости от того, как закончился вечер накануне, светит ли за окном солнце или же льет дождь…

Несмотря на мою строгость, Павлик не обделен лаской и теплом. Стараюсь максимально много времени проводить с ним, поэтому и в поездки, и на гастроли всегда беру с собой…»

В апреле 2006 году у Табакова и Зудиной родился второй ребенок – дочь Маша (назвали в честь матери Табакова). Спустя пять месяцев ее крестили в той же церкви, что десять лет назад Пашу Табакова, – Федора Стратилата. Крестными девочки стали близкие друзья семьи – Сергей Глинка и Лариса Новикова (она же в свое время крестила Пашу).

В 2012 году окончил школу сын Табакова и Зудиной Павел. И, естественно, продолжил учебу у отца – поступил в Московскую театральную школу Олега Табакова. Кстати, на профессиональной сцене Павел дебютировал в 15 лет в спектакле «Лунное чудовище» МХТ им. А. П. Чехова, которым руководит… опять же его родитель. Все, как в том старом анекдоте. Сын спрашивает отца-военного: «Папа, я буду капитаном?» «Будешь, сын», – отвечает отец. «А майором?» – «Будешь». – «А полковником?» – «Будешь». «Ну, а генералом?» – «А вот это, сынок, нет – у генералов есть свои дети».

Гройсман Яков Иосифович

ОЛЕГ ТАБАКОВ К 60-летию Худющий, с острым кадыком, В солдаты признанный негодным. Он мыл тарелки языком, Поскольку был всегда голодным. Теперь он важен и плечист, И с сединою благородной, Но как великий шут, – артист Оближет снова что угодно. И вновь, уже в который раз, Как

ОЛЕГ ТАБАКОВ Олег Табаков родился 17 августа 1935 года в Саратове в семье врачей (в его родословной намешано четыре крови: русская, мордовская, украинская и польская). Его детство протекало так же, как и детство миллионов советских мальчишек из простых семей: босо и голодно.