Художественное многообразие очерка и публицистики военных лет. Писатели — военные корреспонденты: Константин Симонов. Структура и развитие военной периодической печати

Тема Родины в публицистике периода Великой Отечественной войны

Тема любви человека к собственной Родине, той любви, которая позволяет героям приобретать неутомимость и храбрость в бою и идти ради нее на смертный подвиг. Тема эта проходит «красной нитью» через сотни рассказов и десятки повестей. «Это моя родина, моя родная земля, мое отечество - и в жизни нет горячее, глубже и священнее чувства, чем моя любовь к тебе» . Приведенная здесь цитата из рассказа-воззвания А. Толстого «Что мы защищаем» характерна в большей степени для первого этапа войны, этапа 1941-42 гг. Сродни этому высказыванию и цитата из «Науки ненависти» М. Шолохова: «И если любовь к родине хранится у нас в сердцах и будет храниться до тех пор, пока эти сердца бьются, то ненависть всегда мы носим на кончиках штыков». Однако, после победы в Сталинградском сражении данная тематика приобретает интимно-лирическое звучание. Например, в романе «Они сражались за Родину» образ родины воплощается в опаленном колосе, сорванном героем на краю сожженного поля: «Звягинцев понюхал колос, невнятно прошептал: «Милый ты мой, до чего же ты прокоптился! Дымом-то от тебя воняет как от цыгана… Вот что с тобой проклятый немец, окостенелая душа, сделал» . Так же и герой рассказа «Дерево Родины», написанного А. Платоновым в 1943 году обращается к родине-земле со словами: «Полежи и отдохни, - говорил пустой земле красноармеец Трофимов, - после войны я сюда по обету приду, я тебя запомню и всю тебя сызнова вспашу, и ты опять рожать начнешь; не скучай ты не мертвая» В конце 30-х гг. в Советской стране полностью возобладал тоталитаризм. Его формированию, утверждению сталинизма как единственно верной доктрины коммунистического созидания во многом способствовала публицистика. Всей своей деятельностью она содействовала проведению авторитарной идеологии, идеологической подготовке населения к предстоящей войне. В предвоенные годы воздействие прессы на массы усилилось. В эти годы продолжался процесс дифференциации печати, расширения ее многонациональной структуры. Усилия советской публицистики были направлены на укрепление оборонной мощи страны. Начавшаяся Великая Отечественная война потребовала перестройки печати на военный лад.Проблематика советской публицистики периода Великой Отечественной войны чрезвычайно многообразна. Но центральными оставались несколько тематических направлений: освещение военного положения страны и боевых действий Советской Армии; всесторонний показ героизма и мужества советских людей на фронте и в тылу у врага; тема единства фронта и тыла; характеристика военных действий Советской Армии на территориях европейских стран, освобождаемых от фашистской оккупации, и Германии.

Публицистика периода Великой Отечественной войны не знала себе равных во всей мировой истории. Писатели, публицисты, поэты, журналисты, драматурги встали со всем советским народом на защиту своего Отечества. Публицистика военной поры, многообразная по форме, индивидуальная по творческому воплощению -- средоточие величия, беспредельного мужества и преданности советского человека своей Родине. Индивидуальное восприятие окружающей действительности, непосредственные впечатления сочетались в их творчестве с реальной жизнью, с глубиной переживаемых человеком событий. Алексей Толстой, Николай Тихонов, Илья Эренбург, Михаил Шолохов, Константин Симонов, Борис Горбатов и другие писатели-публицисты создали произведения, несущие огромный заряд патриотизма, веры в нашу победу. Голос советской публицистики эпохи Великой Отечественной войны достигал особой силы, когда главной темой ее произведений становилась тема Родины. Публицистику войны можно представить себе как письма писателя, которые он считал нужным публиковать, письма, обращённые к народу. У Горбатова были статьи, написанные в форме своеобразных писем, на примере публицистики В. Вишневского мы видим неповторимый характер таких обращений к читателю. Это же подтверждает и опыт других больших художников слова, многое увидевших своими глазами, подолгу живших на переднем крае рядом со своими героями.

20. Публицистический цикл Б. Горбатова «Письма к товарищу»

Антисоветская гитлеровская пропаганда на временно оккупированной территории еще настоятельнее требовала перестройки всей советской журналистики, укрепления ее кадров самыми квалифицированными работниками. В этой связи впервые в истории отечественных средств массовой информации, в редакции газет, радиовещания, информационных агентств были направлены сотни и сотни советских писателей. Уже 24 июня 1941 г. на фронт отправились первые добровольцы-писатели, в том числе Б. Горбатов - на Южный фронт, А. Твардовский - на Юго-Западный, Е. Долматовский - в газету 6-й армии «Звезда Советов», К. Симонов - в газету 3-й армии «Боевое знамя». В соответствии с постановлениями ЦК ВКП(б) «О работе на фронте специальных корреспондентов» (август 1941) и «О работе военных корреспондентов на фронте» (сентябрь 1942) писатели честно выполняли служебный воинский долг, нередко рискуя собственной жизнью.

Горбамтов (1908--1954) -- русский советский писатель, сценарист. Лауреат двух Сталинских премий второй степени.

Лиричностью, беспредельной любовью к жизни, к Родине и той же ненавистью к фашистам проникнуты знаменитые «Письма к товарищу» Б. Горбатова: «Товарищ! Если ты любишь Родину, - бей, без пощады бей, без страха, бей врага!». Одна из основных тем военной публицистики - освободительная миссия Красной Армии. Военная советская публицистика вдохновляла на борьбу за освобождение все народы Европы, над которыми опустилась черная ночь фашизма. В пламенных словах, обращенных к партизанам Польши и Сербии, Черногории и Чехии, не смирившимся народам Бельгии и Голландии, растерзанной Франции, суровой и гордой Норвегии, звучал призыв как можно скорее очистить родные земли от фашистских насильников и засеять их «никем уже более, отныне и до века, непопираемой национальной культурой». Особенность публицистики Великой Отечественной войны и в том, что традиционным газетным жанрам - статье, корреспонденции, очерку - перо мастера слова придавало качества художественной прозы.

«О жизни и смерти» (из цикла «Писем к товарищу») - о том, что фашистское иго порабощает людей и сгибает их волю, о расстреле дезертира («моя судьба в моей шкуре» - критикуется эгоизм), мечта о победе.

Тема боя - Победы. В большинстве случаев бой прописывается не с позиций кровавого натурализма, а приобретает большое нравственно-психологическое значении. Бой пропускается человеком, через его внутренний духовный мир, где формируется убежденность в необходимости ратного деяния и его справедливости. Здесь надо отметить, что осознание справедливости совершаемого героем, чьи действия подросток проецирует на собственный духовный мир, есть один из важных моментов в педагогике патриотического воспитания. Яркий образец подобного отношения, мы можем видеть в цикле Б. Горбатова «Письма к товарищу» печатавшихся в период с 1941 по 1945 гг. По оценке К. Симонова, это «вершина публицистики военных лет». «Товарищ! Два часа осталось до рассвета. Давай помечтаем. Я гляжу сквозь ночь глазами человека, которому близостью боя и смерти дано далеко видеть. Через многие ночи, дни, месяцы гляжу я вперед и там за горами горя, вижу нашу победу. Мы добудем ее! Через потоки крови, через муки и страдания, через грязь и ужас войны мы придем к ней. К полной и окончательной победе над врагом! Мы ее выстрадали, мы ее завоюем»

21. Военная публицистика И. Эренбурга

Илья Григорьевич Эренбург (1891--1967) -- советский писатель, поэт, публицист, фотограф и общественный деятель.

В годы Великой Отечественной войны был корреспондентом газеты «Красная звезда», писал для других газет и для Совинформбюро. Прославился пропагандистскими антифашистскими статьями и произведениями. Значительная часть этих статей, постоянно печатавшихся в газетах «Правда», «Известия», «Красная звезда», собраны в трёхтомнике публицистики «Война» (1942-44). В 1942 году вошёл в Еврейский антифашистский комитет и вёл активную деятельность по сбору и обнародованию материалов о Холокосте.

Статьи И. Эренбурга "О ненависти" (мерзость фашизма, изобличение чёрных культов, ими движет злоба, нами же- ненависть, «мы ненавидим потому, что умеем любить») , "Оправдание ненависти", "Киев", "Одесса", "Харьков" и другие вытравляли из сознания советских людей благодушие, обостряли чувство ненависти к врагу. Достигалось это за счет исключительной конкретности. Главной задачей писателя было дать оружие борющемуся народу. Статьи тех лет неотрывны от самого времени, есть в них и преходящее, но нет отступлений от человеческих идеалов, от веры в победу человечности. Осмысляя исторический опыт народа, наша военная проза поднимает важные нравственные проблемы. Она не выглядит как исторические сочинения, обращена к современности, показывает человека, раскрывшего лучшие черты в нечеловеческих испытаниях. Читая повести и романы о войне, новое поколение людей думает над вопросами, всегда волновавшими человечество: о смысле жизни, смелости и трусости, героизме и предательстве. Видимо, это современное звучание военной темы обусловило не только публицистичность книг о войне, но и прямое вторжение публицистики во многие повести и романы.

За годы войны опубликовано около 1,5 тыс. статей и памфлетов писателя, составивших четыре объемистых тома под общим названием «Война». Первый том, увидевший свет в 1942 г., открывался циклом памфлетов «Бешеные волки» (цикл портретных очерков (1941г) о фашистских лидерах; высмеивает их, рассказывает о их мелочности и моральном уродстве; идеологическая пропаганда; компромат на каждого), в которых с беспощадным сарказмом представлены главари фашистских преступников: Гитлер, Геббельс, Геринг, Гиммлер. В каждом из памфлетов, на основе достоверных биографических сведений, даны убийственные характеристики палачей «с тупыми лицами» и «мутными глазами». В памфлете «Адольф Гитлер» читаем: «В далекие времена увлекался живописью. Таланта не оказалось, как художника забраковали. Возмущенный воскликнул: «Увидите, я стану знаменитым». Оправдал свои слова. Вряд ли найдешь в истории нового времени более знаменитого преступника». В следующем памфлете «Доктор Геббельс» сказано: «Гитлер начинал с картинок, Геббельс с романов... И ему не повезло. Романов не покупали... Сжег 20 млн. книг. Мстит читателям, которые предпочли ему какого-то Гейне». Под стать первым двум и «герой» памфлета «Маршал Герман Геринг». Этот, обожающий титулы и звания, избравший своим жизненным девизом: «Живи, но не давай жить другим», также предстал в подлинном виде убийцы: «До прихода Гитлера к власти суд отобрал у Геринга ребенка - признан невменяемым. Гитлер доверил ему 100 млн. покоренных людей».

В октябре - ноябре 1941 г. в «Красной звезде» одна за другой появились статьи писателя: «Выстоять», «Дни испытаний», «Мы выстоим», «Им холодно», в которых он прозорливо писал о неизбежном разгроме фашистов под советской столицей: «Москва у них под носом. Но до чего далеко до Москвы. Между ими и Москвой - Красная Армия. Их поход за квартирами мы превратим в поход за могилами! Не дадим им дров - русские сосны пойдут на немецкие кресты». По короткой энергичной фразе, которая по словам редактора «Красной звезды» Д. Ортенберга, «по накалу чувств, тонкой иронии и беспощадному сарказму звучала, как «строфы стихов», безошибочно угадывалось авторство его статей.

22. Военные очерки М. Шолохова

Шолохов писал с первых же дней войны статьи и очерки зажигавшие в сердца советских людей ненависть к врагу призывал беспощадно громить фашистские полчища. Он писал о неразрывном единстве фронта и тыла («На Дону», «В казачьих колхозах»), рассказывал о трудной кровавой войне советских людей с фашистами, о неизбежном процессе разложения гитлеровской армии («По пути к фронту», «Первые встречи», «Люди Красной Армии», «На Смоленском направлении»,«Гнусность», «Военнопленные», « На юге»).В годовщину войны в «Правде» был напечатан проникнутый уверенностью в торжестве правого дела рассказ Шолохова «Наука ненависти», в основу которого положен действительный факт, поведанный писателю на фронте одним из участников войны, потомственным уральским рабочимКрупным планом рисуя лейтенанта Герасимова, проходившего в суровых боях с врагом «науку ненависти», Шолохов раскрывал характер русского человека, оторванного войной от мирного труда, прослеживал возмужание и закалку советского воина. Воля к жизни, желание жить, чтобы сражаться, высокий воинский дух героя Шолохова, неистребимая уверенность в победе предстают в рассказе как особенности русского народа, раскрывшиеся со всей силой в годы тяжкой и великой битвы с фашизмом.

Рассказ о судьбе Герасимова открывается яркой поэтической метафорой: «На войне деревья, как и люди, имеют каждое свою судьбу». Могучий дуб, надломленный вражеским снарядом, весною ожил, покрылся свежей листвой, потянулся к солнцу. Метафорическое вступление развертывается и наполняется большим смыслом, озаряющим все повествование и придающим ему художественную цельность. Рано поседевшего Герасимова, улыбнувшегося вдруг «простой и милой, ребяческой улыбкой», Шолохов сравнивает с могучим дубом.

Лейтенант надломлен страданиями в плену, но чиста «добытая большими лишениями седина», не сломлена его жизненная сила. Он могуч и крепок, как и весь народ, питающийся живительными соками родной земли. Его не сломят самые тяжкие испытания и трудности. Народ полный воли к борьбе, проникнутый священной ненавистью к врагу и сыновней любовью к матери-Родине, непобедим. Это и утверждал Шолохов в самые суровые дни Великой Отечественной войны. мае 1943 года на страницах «Правды» началось печатание нового романа Шолохова «Они сражались за Родину». Главы этого романа вводили читателя в атмосферу фронтовых будней, напряженных боев летнего отступления на втором году великой народной битвы. Динамично развёртываются события на фоне словно вымершей от зноя донской степи -- идут кровопролитные бои с превосходящими силами противника. Суровыми и горькими красками рисует писатель отступление нашей армии. В Бойцы выбиваются из последних сил, но сохраняют свою часть как боевую единицу. Герои романа -- колхозник Иван Звягинцев, агроном Николай Стрельцов, шахтер Петр Лопахин -- люди воспитанные советским строем, отстаивающие Родину в кровопролитных боях. Со страниц и этого шолоховского повествования вновь встает образ воюющего народа, силы которого в годину военных испытаний подверглись самой жестокой проверке. Вместе с народом мужают в борьбе герои романа «Они сражались за Родину».Новый шолоховский роман был особенно дорог фронтовому читателю. «Вашу книгу,-- писал Шолохову капитан Хондочий,-- я ношу так же, как и мои товарищи, всегда с собой в сумке. Она нам помогает жить и сражаться» Фронтовики отмечали, что автор хорошо показывал, как в суровой школе войны закалялись дух и воля солдата, как крепло его воинское мастерство.

Среди статей и очерков, призывавших к мести гитлеровцам, особое значение имел очерк М.А. Шолохова «Наука ненависти», появившийся в «Правде» 22 июня 1942 г. Рассказав историю военнопленного лейтенанта Герасимова, которого фашисты подвергли жесточайшим пыткам (он потом бежал из плена), писатель подводит читателей к мысли, вложенной в уста главного героя: «Тяжко я ненавижу фашистов за все, что они причинили моей Родине и мне лично, и в то же время всем сердцем люблю свой народ и не хочу, чтобы ему пришлось страдать под фашистским игом. Вот это-то и заставляет меня, да и всех нас, драться с таким ожесточением, именно эти два чувства, воплощенные в действие, и приведут к нам победу. И если любовь к Родине хранится у нас в сердцах и будет храниться до тех пор, пока эти сердца бьются, то ненависть мы носим на кончиках штыков». «Вы понимаете, что мы озверели, насмотревшись на все, что творили фашисты, да иначе и не могло быть. Все мы поняли, что имеем дело не с людьми, а с какими-то осатаневшими от крови собачьими выродками».

23. Военная публицистика Н. Тихонова

Человеческая красота защищавших Родину и испепеляющая ненависть к ее поработителям - главное в военной публицистике Н. Тихонова, регулярно присылавшего в центральные газеты статьи, очерки, стихотворные произведения из блокадного Ленинграда. «Можно без преувеличения сказать, свидетельствует редактор Д. Ортенберг, - что, если бы «Красная звезда» из художественных произведений не печатала о Ленинграде больше ничего, кроме очерков Тихонова, - этого было бы достаточно, чтобы читатель знал о жизни, страданиях, борьбе, славе и подвигах героического города». В статьях, очерках, рассказах Н. Тихонова воссоздан немеркнущий подвиг героев-тружеников города-фронта, чье беспримерное мужество вошло в историю, как «чудо Ленинграда».

«Города-бойцы» («Известия 1942г) - статья Тихонова об обороне советских городов. «Значит, могут сражаться, да еще как сражаться, и большие, и маленькие города! Нет между ними различия, есть боевое братство. Значит, каждый город, которому угрожает враг, может и должен драться как герой». «…если мы в каждом населенном пункте, в большом или малом городе приготовим оборону согласно его природным условиям, то сила врага будет расшибаться, как волна, налетающая на утес».

За девятьсот дней блокады Тихонов, бывший начальником группы писателей при Политуправлении Ленинградского фронта, кроме поэмы «Киров с нами», книги стихов «Огненный год» и «Ленинградских рассказов» написал свыше тысячи очерков, статей, обращений, заметок, которые публиковались не только в центральных газетах, но и часто печатались в «Ленинградской правде», в ленинградской фронтовой газете «На страже Родины». Пусть знают враги, гневно заявлял в тяжелейшие дни блокады писатель, что мы будем сражаться всюду: и в поле, и в небе, на воде и под водой, мы будем сражаться до тех пор, пока на нашей земле не останется ни одного вражеского танка, ни одного вражеского солдата.

Имеются убедительные свидетельства того, как помогало его вдохновляющее слово громить фашистов. В 1942 г. в «Известиях» появилась его статья «Будущее», в которой говорилось о скорой нашей победе. «Газета с этой статьей, - читаем в воспоминаниях писателя, - попала в партизанский край, в Белоруссию. Партизаны выпустили статью отдельной брошюрой. Молодой, беззаветно храбрый партизан Саша Савицкий погиб в неравном бою, не сдавшись врагам. Фашисты нашли у погибшего только эту брошюру».

печать публицистика отечественный война

24. К. Симонов - военный корреспондент и публицист «Красной звезды»

Публицистика военной поры отличалась глубокой лиричностью, беззаветной любовью к родной земле.

В первый месяц войны Константин Симонов работал во фронтовой газете Западного фронта «Красноармейская правда», а затем, с июля 41-го до осени 46-го служил военным корреспондентом «Красной Звезды».Как корреспондент К. Симонов мог передвигаться в прифронтовой зоне со свободой, фантастической даже для любого генерала. Иногда на своем автомобиле он ускользал буквально из клещей окружений, оставаясь чуть ли не единственным уцелевшим очевидцем гибели.

Отражая события 1941 г., в умелых действиях 172-й дивизии, других соединений и частей, командиров типа Кутепова, корреспондент и молодой писатель увидел и не уступающее фашистам воинское умение, и одно из важнейших слагаемых военных успехов - организованность и твердое управление людьми. Задача К. Симонова как военного корреспондента - показать дух Армии, вот почему его произведения строятся на детальном описании того, что приходилось переживать и солдатам, и офицерам на фронтовых дорогах.

Иногда Константина Михайловича обвиняли в некоторой поспешности и даже в авангардизме. К. Симонов как корреспондент, хорошо понимающий, что нужно для победы над врагом и из чего она складывается, умел найти и разглядеть во всем сложном переплетении военных событий (не только в общем виде, а в конкретных людях и эпизодах) глубинные истоки того, что в морально-политическом и в чисто военном плане предопределяло наши будущие победы. Несмотря на сложность военной обстановки и тяжесть боев, Симонов считал себя обязанным найти в ней людей и факты, которые в потенции содержали в себе залог победы.Константин Симонов писал о Великой отечественной войне не по обязанности, а по глубокой внутренней потребности и с юных лет до конца дней своих продолжал думать и писать о людских судьбах, связанных с войной и военной службой.

Среди писателей военной поры Константин Михайлович был одним из наиболее подготовленных в военно-профессиональном отношении, глубоко знавшим военное дело, природу военного искусства, и особенно его морально-психологические аспекты. Его биографы объясняют это тем, что он рос и воспитывался в семье кадрового офицера, в военной среде. Будучи еще совсем молодым человеком, Константин Симонов участвовал в боевых действиях под Халхин-Голом. Непосредственно перед войной дважды учился на курсах военных корреспондентов при Военной академии имени М.В. Фрунзе и Военно-политической академии.

Симонов необычайно много видел во время войны. В качестве военного корреспондента был участником военных действий на самых разных участках фронта. Как материал для анализа нами использовались очерки К. Симонова «Солдатская слава», «Честь командира», «Бой на окраине», «Дни и ночи», а также многие другие, вошедшие в сборники «Письма из Чехословакии», «Славянская дружба», «Югославская тетрадь», «От Черного до Баренцева моря. Записки военного корреспондента». Особое внимание мы уделили письмам К. Симонова, в которых он отражает события тех лет и свои воспоминания о работе военного корреспондента.

К.М. Симонов был одним из первых, кто начал после войны тщательное изучение трофейных документов немецко-фашистской армии. Им проведены длительные и обстоятельные беседы с маршалами Жуковым, Коневым и другими много воевавшими людьми. Немало сделал для обогащения писателя конкретным опытом войны генерал армии Жадов, огромное количество фактов и живых впечатлений о важнейших событиях войны получено из обширнейшей переписки.

Константин Симонов через свои очерки, стихи и военную прозу показал увиденное и пережитое как им самим, так и тысячами других участников войны. Он проделал гигантскую работу по изучению и глубокому осмысливанию опыта войны именно с этой точки зрения. Он не приукрашивал войну, ярко и образно показал ее суровый лик. Уникальны с точки зрения правдивого воспроизведения войны фронтовые записки Симонова «Разные дни войны». Читая такие глубоко проникновенные свидетельства, даже фронтовики обогащают себя новыми наблюдениями и более глубоко осмысливают многие, казалось бы, хорошо известные события. Его статьи (очень немногочисленные), в сущности, представляют собой ряд очерковых зарисовок, связанных публицистическими или лирическими отступлениями. В сущности, в дни войны К. Симонов впервые выступает как прозаик, но стремление писателя расширить жанры, в которых он работал, найти новые более яркие и доходчивые формы подачи материала очень скоро позволили ему выработать свой индивидуальный почерк.

В очерках К. Симонова, как правило, находит отражение то, что он видел своими глазами, что сам пережил, или судьба другого конкретного человека, с которым свела автора война. Его статьи и очерки насыщены реальными фактами, они всегда жизненно-правдивы. Говоря о К. Симонове, М. Галлай и многие другие участники войны, которым приходилось встречаться с К. Симоновым в военные годы, отмечали в своих воспоминаниях его умение разговаривать с людьми - откровенно и доверительно. Когда очерки К. Симонова строились на материале беседы с участниками боя, они фактически превращались в диалог между автором и героем, который прерывается авторским повествованием («Солдатская слава», «Честь командира» и др.).

В его очерках всегда присутствует повествовательный сюжет, и зачастую очерки его напоминают новеллу. В них можно найти психологический портрет Героя - обыкновенного солдата или офицера переднего края, отражены жизненные обстоятельства, сформировавшие характер этого человека, подробно описывается бой, в котором участвует герой. По сравнению с первым периодом войны гораздо более свободной и разнообразной становится художественная форма корреспонденций Симонова, часто он пишет очерки от лица непосредственных участников сражений, в живой форме рассказывающих о ходе боев.

В особенно горячие дни войны К. Симонов писал очерки и рассказы прямо по записям в блокнотах и не вел параллельно записей в дневнике. Особое место в очерках К. Симонова занимает тема дружбы, разрабатываемая автором в нескольких планах. В ряде очерков мы читаем о дружбе личной, о солдатской выручке и взаимной поддержке в бою, в других - о дружбе советских людей с народами других стран. Рассказывая о фронте и фронтовиках, К. Симонов отмечает то особенно развитое чувство товарищества, дружбы, взаимопомощи и выручки, которое стало в нашей Армии одним из ведущих установлений.

После войны К. Симонов по материалам, напечатанным во время войны в периодической печати, выпускает сборники очерков: «Письма из Чехословакии», «Славянская дружба», «Югославская тетрадь», «От Черного до Баренцева моря. Записки военного корреспондента». После войны К. Симонов опубликовал многие из своих дневников военных лет, такие дневники было запрещено вести на фронте, и, по словам самого К. Симонова, даже ему, военному корреспонденту, это было нелегко, хотя и проще, чем другим. Выпуск фронтовых дневников Симонова был, очевидно, во многом связан с тем, что во время войны «писал не обо всем, что я видел на войне, и не обо всем мог писать по условиям военного времени и по соображениям здравого смысла, но я всегда стремился к тому, чтобы война, изображенная моих очерках, корреспонденциях и рассказах военного времени, не вступала в противоречие с личным опытом солдат. Короче говоря, писал не обо всем, но о том, о чем я писал, я стремился писать, в меру своих сил и способностей, правду».Симонов заставляет задуматься, при каких обстоятельствах, каким путем была воспитана наша армия и народ, победившие в Великой отечественной войне. Н. Тихонов назвал Симонова «голосом своего поколения». Характеризуя в целом военные очерки К. Симонова, следует отметить, что все они отличаются большим вниманием к военным деталям, автор пишет о новых военных задачах и их решении, о боевом мастерстве, отваге и героизме воинов. При этом прямо говорит о трудностях боев, о великих испытаниях, выпавших на долю русского народа.

Глубокое стремление правдиво показать не только внешние события, но и раскрыть душу русского человека на войне унаследовал К. Симонов у великих представителей русской классической литературы. Не случайно в очерках К. Симонова, написанных в годы Великой отечественной войны, так ясно звучит пафос русских национальных традиций (очерки «Русское сердце», «Русская душа»). При этом, будучи выразителем своего времени, К. Симонов показывал, что в поведении защитника Отечества проявляются как черты русского национального характера, так и новые черты, приобретенные человеком, воспитанным в советском обществе.

Очерк для К. Симонова во время войны являлся важнейшим видом литературного оружия. При всем тематическом разнообразии, богатстве и разносторонности жизненного материала, широте охвата действительности, отличающих очерки Симонова, в них ясно виден тот основной круг идей, который определяет содержание его военного творчества и является общим для всей литературы Великой отечественной войны. Очерки К. Симонова проникнуты идеями уважения к родной стране, непоколебимой верности патриотическому долгу, безграничной самоотверженности в борьбе за правое дело. В творчестве Симонова-военного корреспондента нашло свое отражение морально-политическое единство русского народа, высокая сознательность, чувство личной ответственности за судьбу государства, проявившиеся в самые тяжелые для Отечества годы.

Вера в победу - лейтмотив творчества К. Симонова - покоится на глубоком знании народной души, на понимании справедливого характера войны, которую ведет Советский Союз, на твердом убеждении в правильной линии политики партии и советского правительства.

Газета стала в годы Великой отечественной войны основным посредником между писателем и читателем и самым влиятельным практическим организатором литературного процесса. Почти все, что было создано во время войны писателями - поэмы и лирические стихи, пьесы и повести, - увидело свет на газетной полосе.

Вестник Московского университета. Серия 9. Филология. 2015. №3

М.С. Руденко

Образ Великой Отечественной войны

в публицистике 1941-1945 гг.

Публицистика периода Великой Отечественной войны - памятник не реальным историческим лицам и событиям, а эпохе с ее трагизмом, героизмом и неразрешимыми противоречиями. Именно в жанре очерка литературе удавалось решать пропагандистские задачи. Военный очерк чутко реагирует на требования исторического момента и передает все оттенки голоса власти. Задача исследователя - установить соотношение между исторической правдой и соцреалистическим дискурсом.

Ключевые слова: Великая Отечественная война, власть, вымысел, жанр, идеология, образ, очерк, политика, пропаганда, публицистика, реальность, соцреализм, тема, эмоция, эпоха.

Publicists writings of the times of the Great Patriotic War are a monument, but not the real historical events and people. They are a monument of the tragic, heroic and contradictory epoch. In reality, Soviet literature was able to solve the tasks of propaganda thanks to the genre of a feature story/ sketch. The war sketch reacts sensitively to events and suits the needs of the historical moment. It translates all the shades in the voice of the authorities. The task of the researcher is to make a distinction between the historical truth and socialist realistic discourse.

Key words: Authorities, emotion, epoch, genre, the Great Patriotic War, ideology, image, invention, politics, propaganda, publicistic writings, reality, sketch, socialist realism, theme.

Литература Великой Отечественной войны из сегодняшнего времени представляется памятником не столько конкретным людям и событиям, сколько самой эпохе. Обращаясь к ней, мы сталкиваемся с необходимостью болезненного разделения трагической реальности и принципов, по которым создавалось отражающее ее искусство. Вопрос о художественности, по мнению Е. Добренко, должен быть заменен на исследование принципов соцреализма как дискурса власти, ее «форм воздействия на массы»1. В деле перевода личных эмоций в сферу обще-

1 Добренко Е. Метафора власти. Литература сталинской эпохи в историческом освещении. Мюнхен, 1993. С. 214.

го сознания и формируемых стереотипов поведения особую роль играет публицистика и как жанр, и как пафос, свойственный подавляющему большинству текстов времен войны. В течение 1941-го - начала 1942 г. совершился поворот к сближению предписанных и реальных эмоций, при том что зазор между правдой событий и их описанием остается колоссальным. Существовали табу на изображение гибели воинов, за исключением героической; не следовало сосредотачиваться на предательстве, голоде, разорении, невероятно трудных условиях жизни и работы в тылу. Следствием этих и других запретов остается наше неполное знание о войне, в том числе даже о цене Победы. Антирефлективная природа поэтики приказа проявляется на всех уровнях военной литературы, предполагает сосредоточенность на выполнении поставленных задач в ущерб информативности и психологизму.

Хотя соцреалистический текст и не предполагал соответствия литературного произведения реальности, необходимость воздействия на человека, принимающего решения, которые напрямую касаются его личной судьбы, жизни и смерти, заставляет использовать новую, «очеловеченную», интонацию, «впускать» в литературу некоторую часть действительности. Соотношение вымысла (или умолчания) и правды меняется в зависимости от момента. 1941 год на факты не богат. В начале 1942 г., после битвы под Москвой и организации связи с оккупированными территориями через подпольщиков и партизан, информация о зверствах фашистов допускается в тексты в целях активизации ненависти к врагу. По мере приближения к победе начинается борьба с «натурализмом», продолжившаяся в печально известных послевоенных постановлениях ЦК ВКП (б) о литературе и искусстве 1946-1948 гг. Подмена изображения реальных бедствий прославлением героической стойкости советского народа привела, например, к тому, что трагическая «блокадная» тема оказалась одной из самых закрытых. До сих пор мы скорее догадываемся, чем знаем, что на самом деле пережили ленинградцы. Публицистика старается смоделировать даже читательскую реакцию на себя. Описание подвигов должно, помимо восхищения, породить ощущение собственной неполноценности, «вины» перед идеализированными и лишенными человеческих черт героями. Характерна в этом смысле реакция центрального персонажа книги будущего лауреата двух Сталинских премий Б. Горбатова «Алексей Куликов, боец...» (1942). Простой солдат, несущий ежедневный ратный труд, не ощущает себя героем, так как он не похож на тех, о ком пишут в газетах. Пример «орлов и соколов» должен порождать презрение к смерти, как и подогреваемая соответствующими публи-

кациями смертельная ненависть к фашистскому зверю. Жизнь умаляется перед героической гибелью, переходящей в бессмертие монумента. Материалистический аналог «вечной памяти» подкрепляется и прямым обращением к религиозной образности, как это происходит, например, в поэме А. Недогонова «Слово о русском воине Авдее, сыне ктитора» (1942). Герой поэмы утверждает, что Бог - это живущая в нем Россия и именно этого Бога у немцев нет. Без подготавливавшегося в самом конце 1930-х годов поворота к корням печатному слову в гораздо меньшей степени удалось бы оказаться воспринятым и услышанным, послужить пусть краткому, но реальному объединению интересов власти и народа. На место классового врага приходит враг национальный; слово «немец» («фриц») становится синонимом слова «фашист». Постановление Президиума ЦИК о прекращении уголовных дел «по мотивам социального происхождения»2 уже в 1937 г. подготовило базу для другой, ранее непредставимой пары синонимов: «русский» - «советский». История России становится, пусть в адаптированном варианте, частью советской истории. По мнению З. Кедриной, советский воин - это «человек, воспитанный в условиях советского строя на лучших традициях русской культуры»3. Литература чутко реагирует на этот момент национального единения: «русскими советскими» на короткий срок смогли ощутить себя и Ахматова, и Горбатов, и Симонов, и Пастернак, и Толстой, и Гроссман.

Основные черты литературы времен войны с ее нечеткими жанровыми границами (тема становится чуть ли не главным признаком жанра), идейной ясностью, «черно-белым» колоритом, подменой психологизма делением на «своих» и «врагов» проявляются, как известно, еще в предвоенный период. Литература в некотором смысле продемонстрировала готовность к войне, гибкость, способность к переменам в большей степени, чем политическое руководство страны. «Оборонная литература» 1930-х годов, очерки времен Халхин-Гола и финской кампании в определенной степени служат образцом для публицистики первых месяцев войны, однако лакировочная или в терминах той эпохи «романтическая» тенденция вынуждена была уступить место иной стилистике - пусть и в адаптированном виде, но все же учитывающей опыт «Севастопольских рассказов» и «Войны и мира».

2 ПаперныйВ. Культура Два. М., 1996. С. 78.

3 Кедрина З. Черты советского патриота в художественной литературе // Агитатор. 1944. № 17-18. С. 17.

Как начало войны потребовало изменить интонацию, можно увидеть, сравнив два текста - «Если завтра война...» В. Лебедева-Кумача и гимн «Священная война», опубликованный под этим же именем4.

В этот период особо востребованными оказались малые, публицистические формы - стихотворение, выступление на митинге или в печати. На митинге писателей в Москве произносят речи А. Фадеев, П. Павленко, Вс. Вишневский; на Всеславянских митингах - А. Толстой; на еврейском антифашистском - И. Эренбург. Центральные газеты публикуют материалы «митингового» типа: «Отстоять Родину» Л. Соболева («Правда», 23 июня 1941 г.), «Что мы защищаем» А. Толстого («Правда», 27 июня 1941 г.), «Готовность к подвигу» В. Гроссмана («Известия», 2 июля 1941 г.), «Презрение к смерти» И. Эренбурга («Правда», 20 июля 1941 г.). 24 июня 1941 г. организуются по образцу Окон РОСТа сатирические Окна ТАСС; бригадой поэтов руководит С. Кирсанов, бригадой художников - Н. Денисовский. В июле 1941 г. выходит сдвоенный (№ 7-8) номер журнала «Знамя» с очерками о первых днях войны.

Публицистика этого периода точно определена И. К. Кузьмичевым как «политическая лирика в прозе и стихах»5. Задачу воздействия на эмоции решает, в числе прочих, прием обращения к читателю в форме литературного «приказа» (И. Эренбург. «Остановить!» - 29 июля 1941 г.; А. Толстой. «Москве угрожает враг», «Кровь народа» - 16 и 17 октября 1941 г.; А. Довженко. «В грозный час» - 24 октября 1942 г.) или воззвания (Л. Соловьев. «Письмо в будущее» - 15 марта 1942 г.). Разрабатывается также форма публицистических «писем» (Б. Горбатов в 1941-1942 гг. публикует «Письма к товарищу»). Эффект прямого разговора с аудиторией стремятся создать авторы «отеческих посланий», «благодарственных слов», «патриотических выступлений» («В добрый час», «Родина» А. Толстого, «Размышления у Киева» Л. Леонова, «Душа России» И. Эренбурга, «Уроки истории» Вс. Вишневского). Сарказм, резкие контрасты, прямая брань («Так прими же звание ПОДЛЕЦА, германская гитлеровская армия!» - А. Толстой. «Лицо врага», 31 августа 1941 г.) применялись в памфлетах, «портретах врага» (инфернального существа, творящего абсолютное зло). Враг беспредельно жесток и одновременно

4 Существует версия о том, что прототекст гимна был написан во время Первой мировой войны провинциальным учителем А. А. Боде и предложен им В. Лебедеву-Кумачу в самом начале Великой Отечественной войны. См.: Аки-мовВ. М. Сто лет русской литературы. СПб., 1995. С. 181.

5 КузьмичевИ. К. Жанры русской литературы военных лет (1941-1945). Горький, 1962. С. 68.

смешон и жалок, его нельзя сравнить даже с животным. Таковы «фрицы» и их главари в памфлетах И. Эренбурга: «Фриц-блудодей», «Фриц-философ», «Изысканный фриц» (сборник «Бешеные волки»).

За время войны И. Эренбург написал более полутора тысяч военно-публицистических произведений. «В годы Великой Отечественной войны И. Эренбург совершил подвиг. Им стала постоянная, ежедневная военно-публицистическая работа... Газеты со статьями писателя передавались из рук в руки, их зачитывали перед боем политруки... Высокохудожественные, страстные и откровенные статьи, обращенные к каждому бойцу, снискали высокое уважение фронтовиков к И. Эрен-бургу, сделали его слово необходимым миллионам солдат. Писатель и сам понимал значение этой своей работы: "В годы войны газета - личное письмо, от которого зависит судьба каждого"»6. К жанру памфлета обращались Л. Леонов («Людоед готовит пищу», «Нюрнбергский змий»), Н. Тихонов («Коричневая саранча», «Фашистские душегубцы»), А. Толс -той («Кто такой Гитлер»).

Образ «внутреннего врага», популярный до войны, редуцировался: «Вопрос о стойкости советских воинов в тот период приобрел особое значение... Считая политически нецелесообразным показать сразу двух предателей, я оставил в передовой статье одного»7. Довоенные «вредители» исчезают со страниц печати. По возможности игнорируется все «негероическое» и на фронте, и в тылу. Так, в публикациях о блокадном Ленинграде реальность часто «меняет знак». Вместо дурного поступка дается идеальная модель поведения в тех же обстоятельствах. Достаточно сопоставить цикл «В осаде» Н. Крандиевской-Толстой и поэзию О. Берггольц, циклы очерков «Ленинградские рассказы», «В те дни», «Ленинград принимает бой» Н. Тихонова и по свежим следам (лето 1942 г.) созданное «Великое и трагическое» Д. Каргина, чтобы понять, что такое лжесвидетельство даже одаренных и много переживших людей8^_

6 РубашкинА.Комментарии // Эренбург И. Собр. соч.: В 8 т. Т. 5. М., 1996. С. 689, 691.

7 Эти слова Д. И. Ортенберга, бывшего ответственным редактором «Красной звезды» до конца 1942 г., приводят Н. Петров и О. Эйдельман в статье «Новое о советских героях» («Новый мир». 1997. № 6. С. 148).

8 Подобный персонаж - «лжесвидетель», правда, довоенных времен - нарисован Л. К. Чуковской в повести «Спуск под воду» (1949-1957). Очевидно нуждающийся в понимании, поддержке, сострадании, он жестко (а возможно, жестоко) осужден героиней-«праведницей». См.: Чуковская Л. Сочинения: В 2 т. Т. 1. М., 2000. С. 164.

Внешний враг, немец, не просто нарисован одной черной краской. Его часто просто нет, а узнают его «по плодам» - разрушениям и страданиям. Он «антиперсонифицирован» в мертвых и несущих смерть предметах - пулях, снарядах, минах, бомбах, машинах-убийцах. По мысли из одноименного рассказа А. Платонова, он именно «неодушевленный враг». Традиция эта жива до сих пор, и любые попытки показать «других» немцев разбиваются о стойкое народное мнение.

Писательская публицистика времен войны при всех своих специфических особенностях остается ярким явлением. Но все же главным публицистом эпохи был не литератор, не журналист, а политик - И. В. Сталин. Именно в его речах впервые прозвучал новый, «очеловеченный» голос власти, в том числе благодаря нарушению им принятой антирелигиозной языковой конвенции (церковное обращение «Братья и сестры», привлекшее к себе внимание и, возможно, доверие той части населения, кому это выражение было знакомо с детства). Сталинские «приказы» времен войны - очевидно публицистический жанр. Ведь от приказа как категорического повеления произвести (или не производить) какое-то конкретное действие в них ничего не было. Напротив, они были рассчитаны на эмоциональный эффект и никакой конкретики, в том числе плана действий, не содержали. Таковы же были и речи - от первых, лета-осени 1941 г., до произнесенной 24 мая 1945 г. на правительственном приеме в Кремле речи-тоста за здоровье русского народа. Речь, произнесенная по радио 3 июля 1941 г., - своего рода канон не только политики и идеологии, но и поэтики литературы военных лет. Именно здесь появляется задушевная интонация: «Братья и сестры!.. К вам обращаюсь я, друзья мои!»9 (Отметим, что ощущение соотечественников как родных по крови, членов одной семьи пронизывало литературу. «Внуки, братики, сыновья!»10 - обращается Ахматова к «незатейливым парнишкам» в стихотворении «Важно с девочками простились...» (1943), заслужившем в 1946 г. ждановскую брань.)

Уверен сталинский тон успокоительной лжи: «Лучшие дивизии врага и лучшие части его авиации уже разбиты и нашли себе могилу на полях сражений»11. Психологизм подменяется риторикой, а анализ событий -

9 Сталин И. О Великой Отечественной войне Советского Союза. 5-е изд. М., 1949. С. 5.

11 Сталин И. Указ. соч. С. 9.

антиисторической мифологией. Оказывается, например, что цель Гитлера - «восстановление власти помещиков, восстановление царизма»12.

Чем точнее писателю удавалось скопировать если не стиль, то тип мышления, логику сталинских выступлений, тем больший успех его ожидал. В речах Сталина уже в 1941 г. содержится основной набор тем и сюжетов, которые были разработаны в военной литературе. Есть поистине удивительные примеры таких «разработок». Одна их первых военных повестей «Русская повесть», написанная П. Павленко в декабре 1941 г., «вдохновлена» речью вождя на параде Красной Армии 7 ноября 1941 г. Первым в ряду перечисленных Сталиным героев русской истории стоит святой - князь Александр Невский. И вот уже его однофамилец, отважный командир партизанского отряда, воюет в тылу врага. Кульминацией повести соответственно становится благоговейное слушание всей страной той самой речи на параде.

В докладе 6 ноября 1941 г. Сталин «задает» ряд параметров. Несопоставимость наших (728 тыс.) и немецких (четыре с половиной миллиона) потерь убитыми и ранеными. (Кто проверял? Несущественно! Главное, что порядок цифр откладывается в подсознании.) Нерушимость дружбы народов. Уверенность в том, что неудачи случайны и временны. Объяснение отступления вероломством и внезапностью нападения врага. Тема тыла и резервов (прочности государства). Образ «войны моторов» (нехватка и несовершенство советского вооружения, конечно, «остается за кадром»). Тяжеловесная издевка: «Гитлеровские дурачки из Берлина»13, возникающие дважды на одной и той же странице текста; «Гитлер походит на Наполеона не более, чем котенок на льва» - смех, шумные апло-дисменты14.

Но перед этим Сталин рисует гротескный образ врага: «Немецкие захватчики, потеряв человеческий облик, давно уже пали до уровня диких зверей»15. Для внедрения новой политической и исторической доктрины приходится виртуозно манипулировать понятиями. Формулировка речи от 3 июля 1941 г. «Отечественная освободительная война»16 уравновешивается революционным комплиментом Наполеону: «Наполеон боролся против сил реакции, опираясь на прогрессивные силы»17. Это положе-

12 Там же. С. 13.

13 Там же. С. 32.

14 Там же. С. 31.

15 Там же. С. 30.

16 Там же. С. 13.

17 Там же. С. 31.

ние, в свою очередь, уравновешивается словами о «великой русской нации, нации Пушкина и Толстого, Репина и Сурикова, Суворова и Кутузова»18, смысл которых «снимается» ритуальной «октябрьской» фразой: «По сути дела, гитлеровский режим является копией того реакционного режима, который существовал в России при царизме»19. Сталин великолепно владел техникой интерференции значений, «диалектикой» актуализации одного члена оппозиции, что, впрочем, не означало кардинального отказа от другого, противоположного, но могущего пригодиться в другой ситуации. Атеистический дискурс в нужный момент «отходит в тень»: в речах Сталина появляются такие выражения, как «распяли на крест». Название гимна «Священная война» буквально повторяет церковную формулировку. Ведь именно РПЦ с первых дней войны объявляет ее «священной», вводит специальные молитвы в текст Литургии. Феномен Сталина-писателя подробно исследован в работах современных ученых20.

«Малые формы» военной литературы соединяют публицистические (репортаж, очерк и т. д.) и художественные (лирическое стихотворение, рассказ) формы. Жанры могут «перетекать» друг в друга в результате переделки. Так, Б. Лавренев переделывает очерк «Чайная роза» в рассказ с тем же названием; работе над повестью «Непокоренные» Б. Горбатова и (повестью? романом?) А. Фадеева «Молодая гвардия» предшествуют циклы их газетных очерков о Донбассе; «сталинградские» очерки - основа будущих повести К. Симонова «Дни и ночи» и грандиозной дилогии В. Гроссмана. Впрочем, в годы войны литература в большинстве своем перемещается на страницы газет. В «Правде», «Красной звезде», «Известиях», «Комсомольской правде» и др. печатаются и рассказы, и повести, и поэмы. Количество стихов, публикуемых в газетах, вырастает в несколько раз. Напечатанное в центральной прессе, независимо от жанра, носит характер документа, а то и директивы, идущей «с самого верха»: так произошло, например, с пьесой А. Корнейчука «Фронт», вышедшей в «Правде» летом 1942 г. по распоряжению Сталина.

18 Там же. С. 27.

20 ГромовЕ. Сталин: власть и искусство. М., 1998; ГройсБ. Стиль Сталин // Гройс Б. Утопия и обмен. М., 1993; ДобренкоЕ. Метафора власти. Литература сталинской эпохи в историческом освещении. Мюнхен, 1993. С. 93-150; см. также: ВайскопфМ. Писатель Сталин: заметки филолога; ДобренкоЕ. Между историей и прошлым: писатель Сталин и литературные истоки советского исторического дискурса // Соцреалистический канон. СПб., 2000. С. 639-713.

Но читателей, искавших на страницах газет прежде всего хоть крупицу конкретики, в первую очередь привлекали все-таки очерки. Их авторы, в подавляющем большинстве военные корреспонденты, давали как можно более широкий охват событий. Традиция предписывает очерку опору на факт: «В очерке... обстоятельства не "творятся» в ходе взаимодействия характеров, а непосредственно берутся в живой действительности и с возможной точностью как бы переносятся на страницы очерка... основное внимание очеркиста направлено на отражение непосредственного поведения героя в данных конкретных обстоятельствах, обусловленных особенностями своего времени»21. По сравнению с очерками конца 1930-х (военными можно назвать «испанские» очерки Эрен-бурга и Кольцова, «халхин-гольские» - Славина, Лапина и Хацревина, печатавшиеся в основном в «Героической красноармейской», а также «финские» очерки, изданные в составе сборников «Бои в Финляндии» (1941) и «Фронт» (1941)) очерки военных лет были столь же строго подчинены задачам пропаганды, но все же более свободны и информативны. К сожалению, количество вымысла (не очень художественного) и умолчаний часто превращало очерк в некое подобие рассказа. Ну как, допустим, было говорить о Киеве, если о факте его сдачи запрещалось упоминать в прессе, а после запоздалого сообщения Информбюро как-то комментировать? Лишь спустя время и то исключительно И. Эренбургу было позволено нарушить молчание очерками «Киев» и «Выстоять!» Таким же заговором молчания в прессе было окружено реальное положение дел под Москвой в октябре 1941 г.

«Сосредоточенность на тематическом аспекте текстов имеет в соцреализме исключительно важное значение... тема всецело превалирует над остальными структурами, подчиняя через сюжетный канон даже жанр»22. Очерки - портретные, военно-событийные, путевые - классифицировались по месту - московские, ленинградские, сталинградские, курско-орловские и т. д.; по теме - о героизме советских воинов, о зверствах фашистов, о работе в тылу, о женщинах, детях, стариках, саперах, моряках, летчиках, артиллеристах...

Очерки первых дней войны близки к репортажу (П. Лидов «Боевые эпизоды», 24 июня 1941 г.; А. Караваева «Проводы», 28 июня 1941 г.; Б. Галин «В санитарном поезде», 22 августа 1941 г. и др.). Пропаганда героизма как жертвенности, позволяющей совершить чудо, породила жанр

21 КузьмичевИ. Жанры русской литературы военных лет (1941-1945). С. 180-181.

22 ДобренкоЕ.Метафора власти... С. 175.

очерка - портрета героя. Он мог быть известной личностью, как Герой Советского Союза генерал Крейзер (очерк о нем В. Ильенкова напечатан в «Правде» 24 июля 1941 г.) или подчеркнуто обобщенной фигурой советского человека, отдавшего все, даже имя, ради высокой патриотической цели (очерки П. Лидова «Таня» и «Кто была Таня?», напечатанные в «Правде» 27 января и 18 февраля 1942 г.). Отметим перекличку образа Зои Космодемьянской («Тани») с христианской традицией. Ее происхождение и, видимо, воспитание, конечно, остаются «за кадром», хотя вычисляются опытным читателем по знаковой, священнической, фамилии. Черты мученичества сочетаются с монашеской традицией перемены имени в начале духовного пути. Герой как житийный персонаж не обязан иметь биографию: его жизнь состоит из подвига. Так рассказывает в «Красноармейской правде» 23 февраля 1943 г. об Александре Матросо-ве Н. Кононыхин. Отдельным явлением были очерки о народном героизме («На Юге» (февраль 1942 г.) М. Шолохова), исторические очерки («Лукоморье» Л. Мартынова (16 ноября 1942 г.); «Украина в огне» и другие «украинские» очерки, опубликованные А. Довженко в 1942 г.; прав-динские «тыловые» очерки («Аленушка» А. Колосова (3 августа 1943 г.), «Армянская крестьянка» М. Шагинян (13 августа 1944 г.), «Хлеб» Е. Ко-ноненко (16 октября 1944 г.)).

Жанр путевого очерка актуализировался после перелома в ходе войны. Прежде всего это был очерк-возвращение. «Возвращение» - так назвали свои очерки 1943-1944 гг. А. Фадеев, Б. Горбатов, А. Сурков, Л. Первомайский, Н. Грибачев. «Мы все переживаем удивительное ощущение "воскрешения времени". Наши армии движутся на запад теми же путями, которыми отступали они на восток осенью 1941 года»23. В таких очерках есть и бои, и ужасы оккупации, и радость встречи с бойцами Красной Армии (Л. Соболев, цикл «Дорогами побед», 1944). После перехода государственной границы очерки становятся собственно путевыми - в них рассказывается о диковинных землях, их обычаях и народе (цикл В. Гроссмана «Дорога на Берлин» (1945), «Русские в Берлине» (1945) Вс. Иванова и др.). В том же жанре написан цикл очерков Бориса Слуцкого «Записки о войне» (1945), опубликованный уже в наши дни. Тут-то и выясняется степень «беллетризации» большинства печатной продукции, достаточно умело притворявшейся документальной. Все эти бродячие сюжеты о снисхождении к побежденным, их женщинам и иму-

23 Гроссман В. Украина // Гроссман В. Годы войны. М., 1946. С. 346.

ществу оказываются, как в фотоделе, своего рода... негативом? или позитивом? - во всяком случае, чем-то противоположным истине.

За время войны эволюцию претерпели военно-тактические очерки: по мере военизации писателей и в зависимости от требований момента они отходят от изолированного изображения боевого эпизода, не дающего связной картины (а какая она, связная, в 1941 г. можно было только гадать, а догадки были настолько ужасны, что не только писать - думать об этом было невозможно). 13 июля 1941 г. К. Симонов публикует типичный «точечный» очерк «Боевой летный день». На фоне самоубийства, которое в первый же день войны совершил командующий ВВС Западного фронта Герой Советского Союза генерал-майор авиации И. И. Копец, потрясенный фактической потерей авиации, такого рода очерки не очень-то «смотрелись». А уже 31 декабря 1941 г. появляется симоновский очерк обобщающего характера «Июль-декабрь». Пробиваются к читателю и аналитические публикации, например, «Мысли о весеннем наступлении» (26 апреля 1944 г.) В. Гроссмана.

С вынужденно «беллетризированным» очерком взаимодействует военный рассказ, в котором используется документальный материал и которому придаются, в целях создания впечатления подлинности, черты очерка. Таковы и «героико-романтические» рассказы Л. Соболева, опубликованные в сборнике «Морская душа», получившем Сталинскую премию за 1942 г., и «толстовский», т. е. воспроизводящий метод «Севастопольских рассказов» с их объективным изображением жестокой правды войны, рассказ К. Симонова «Третий адъютант» (1942), и содержащие очевидный (и невероятный) вымысел «реалистические» рассказы В. Кожевникова из циклов «Дорогами войны» и «Труженики фронта». В одном из них, «Мера твердости» (1942), боец Гладышев продолжает стрелять по врагу, несмотря на то, что его ноги раздавлены балкой, которую после боя смогли сдвинуть только тягачом. Зато написан текст в стиле очерка - строго и лаконично, без стилистических прикрас. Получивший известность рассказ В. Кожевникова «Март-апрель» (1942) близок к новелле: внутренняя любовная линия раскрывается на фоне экстремальных обстоятельств. Девушка-радистка, стремясь спасти капитана Жаво-ронкова, похожего на симоновского капитана Сабурова («Дни и ночи»), вызывает огонь на себя. А потом, теряя сознание от боли в отмороженной ноге (в отличие от бойца Гладышева, сохранившего способность стрелять с раздробленными балкой ногами, девушке позволительно чувствовать боль), вывозит раненого Жаворонкова, своего возлюбленного, к партизанам. Рассказ «Воинское счастье» (1944) из цикла «Тружени-

ки войны» напоминает очерк о смекалистом солдате лишь по форме: проявленные разведчиком Чекарьковым чудеса смекалки, конечно, являются плодом не совсем художественного вымысла. Подчеркнутая документальность гениального платоновского рассказа «Одухотворенные люди» (напечатанного под названием «Одушевленные люди. Рассказ о небольшом сражении под Севастополем» в журнале «Знамя» (№ 11, 1942) является художественным отражением порожденного пропагандой мифа24. Художественными произведениями (рассказами) можно назвать и знаменитые «Завещание 28 павших героев» (1941) и «О 28 павших героях» (1942) А. Кривицкого. Подобно «авторам одного романа» (пьесы или стихотворения), А. Кривицкий стал автором одной, но гениальной фразы, вложенной им в уста собирательного героя - политрука Клочко-ва (Диева): «Велика Россия, а отступать некуда. Позади Москва!». Приписан Клочкову (Диеву) и лозунг «Ни шагу назад!». Существование упомянутого феномена «сращения» было давно замечено исследователями литературы времен Великой Отечественной войны25.

Но какой бы ни казалась очерковая, публицистическая военная литература сегодняшнему читателю26, она остается уникальным документом, памятником тому грозному, героическому и крайне противоречивому времени, которое русский народ до сих пор коротко именует словом «война». И прибавляет другое, понятное всем, - «Победа».

Список литературы

Акимов В. М. Сто лет русской литературы. СПб., 1995. Громов Е. Сталин: власть и искусство. М., 1998.

ДобренкоЕ. Метафора власти. Литература сталинской эпохи в историческом

освещении. Мюнхен, 1993. История русской советской литературы. 2-е изд.: В 4 т. Т. 3: 1941-1953 /

Под ред. А. Г. Дементьева. М., 1966. Кузьмичев И. К. Жанры русской литературы военных лет (1941-1945). Горький,1962. Паперный В. Культура Два. М., 1996.

24 См.: СоколовБ. В. Тайны Второй мировой. М., 2000. С. 395-407.

25 См.: Белая Г., БоревЮ., ПискуновВ. Литература периода Великой Отечественной войны // История русской советской литературы. 2-е изд. : В 4 т. Т. 3: 1941-1953 / Под ред. А. Г. Дементьева. М., 1966. С. 40.

26 Отличающийся от предлагаемого здесь взгляд представлен в сборнике ИМЛИ: ЧалмаевВ.А. «Из реки по имени факт...» (Публицистика Великой Отечественной войны) // «Идет война народная...» Литература Великой Отечественной войны (1941-1945). М., 2005. С. 42-88.

РубцовЮ. В. Генеральская правда. 1941-1945. М., 2014. Соколов Б. В. Тайны Второй мировой. М., 2000. Соцреалистический канон. СПб., 2000.

Сталин И. О Великой Отечественной войне Советского Союза. 5-е изд. М., 1949.

Сведения об авторе: Руденко Мария Сергеевна, канд. филол. наук, ст. преподаватель кафедры истории новейшей русской литературы и современного литературного процесса филол. ф-та МГУ имени М. В. Ломоносова. E-mail: [email protected]

В конце 30-х гг. в Советской стране полностью возобладал тоталитаризм. Его формированию, утверждению сталинизма как единственно верной доктрины коммунистического созидания во многом способствовала журналистика. Всей своей деятельностью она содействовала проведению авторитарной идеологии, идеологической подготовке населения к предстоящей войне. В предвоенные годы воздействие прессы на массы усилилось. В эти годы продолжался процесс дифференциации печати, расширения ее многонациональной структуры.

Усилия советской журналистики были направлены на укрепление оборонной мощи страны. Начавшаяся Великая Отечественная война потребовала перестройки печати на военный лад. На второй день войны стал функционировать авторитетный правительственный информационный орган -- Совинформбюро, в короткие сроки была создана система фронтовой печати, которая по своему характеру была многонациональной.

Проблематика советской журналистики периода Великой Отечественной войны чрезвычайно многообразна. Но центральными оставались несколько тематических направлений: освещение военного положения страны и боевых действий Советской Армии; всесторонний показ героизма и мужества советских людей на фронте и в тылу у врага; тема единства фронта и тыла; характеристика военных действий Советской Армии на территориях европейских стран, освобождаемых от фашистской оккупации, и Германии.

Публицистика периода Великой Отечественной войны не знала себе равных во всей мировой истории. Писатели, публицисты, поэты, журналисты, драматурги встали со всем советским народом на защиту своего Отечества. Публицистика военной поры, многообразная по форме, индивидуальная по творческому воплощению -- средоточие величия, беспредельного мужества и преданности советского человека своей Родине.

С первых дней войны жанры публицистики, призванные описывать жизнь людей на фронте и в тылу, мир их духовных переживаний и чувств, их отношение к различным фактам войны, заняли прочное место на страницах периодической печати, передачах радио. Публицистика стала основной формой творчества крупнейших мастеров художественного слова.

Индивидуальное восприятие окружающей действительности, непосредственные впечатления сочетались в их творчестве с реальной жизнью, с глубиной переживаемых человеком событий. Алексей Толстой, Николай Тихонов, Илья Эренбург, Михаил Шолохов, Константин Симонов, Борис Горбатов, Леонид Соболев, Всеволод Вишневский, Леонид Леонов, Мариэтта Шагинян, Алексей Сурков, Владимир Величко и другие писатели-публицисты создали произведения, несущие огромный заряд патриотизма, веры в нашу победу. Их творчество способствовало воспитанию масс в духе любви и преданности своей Отчизне. Голос советской публицистики эпохи Великой Отечественной войны достигал особой силы, когда главной темой ее произведений становилась тема Родины.

В тяжелых условиях войны, когда решалась судьба страны, не могли оставить равнодушной читательскую аудиторию произведения, звавшие к ее защите, к преодолению всех препятствий и лишений в борьбе с врагом. Так воспринимались миллионами читателей статьи "Родина" А. Толстого, "Сила России" Н. Тихонова, "Размышления у Киева" Л. Леонова, "Украина в огне" А. Довженко, "Душа России" И. Эренбурга, "Уроки истории" Вс. Вишневского и многие другие, в которых с огромной эмоциональной силой раскрывались истинный характер патриотизма, героические традиции прошлого нашей страны. Тема Родины, патриотического долга перед ней заняла главное место в публицистическом творчестве А. Толстого с первых дней войны. 27 июня 1941 г. в "Правде" появилась его первая военная статья "Что мы защищаем". В ней автор противопоставил захватническим устремлениям фашистской Германии твердую уверенность советского народа в правоте своего дела, ибо он защищал свою Отчизну от врага.

В грозный для страны час слова публициста звучали как призывный набат. 18 октября 1941 г. "Правда" опубликовала его статью "Москве угрожает враг". Начав ее словами "Ни шагу дальше!", писатель-публицист обратился к самым сокровенным патриотическим чувствам каждого советского человека.

Исключительного публицистического накала тема Отчизны достигла в статье А. Толстого "Родина", впервые опубликованной 7 ноября 1941 г. в газете "Красная звезда" и перепечатанной затем многими изданиями. Пророческие слова писателя, содержащиеся в этой статье: "Мы сдюжим!", -- стали клятвой советских воинов в трудные дни обороны Москвы. В творчестве А. Толстого -- и художественном и публицистическом -- тесно переплетаются две темы -- Родины и внутреннего богатства национального характера русского человека.

С наибольшей полнотой это единство воплотилось в "Рассказах Ивана Сударева", первый цикл которых появился в "Красной звезде" в апреле 1942 г., а последний -- "Русский характер" -- на страницах этой же газеты 7 мая 1944 г. За годы войны А. Толстой написал около 100 статей, текстов для выступлений на митингах и собраниях. Многие из них звучали по радио, публиковались в газетах. 23 июня 1941 г. -- на второй день Великой Отечественной войны -- началась публицистическая деятельность Ильи Эренбурга военного периода.

Его статья "В первый день", появившаяся в печати, пронизана высоким гражданским пафосом, стремлением вселить в сознание людей непреклонную волю уничтожить фашистских захватчиков. Через два дня И. Эренбург по приглашению редакции "Красной звезды" пришел в газету и в тот же день написал статью "Гитлеровская орда", которая была напечатана 26 июня. Его статьи и памфлеты публиковались также во многих центральных и фронтовых газетах. Свою главную задачу публицист видел в воспитании у народа ненависти к тем, кто посягнул на его жизнь, кто желает его поработить, уничтожить.

Статьи И. Эренбурга "О ненависти", "Оправдание ненависти", "Киев", "Одесса", "Харьков" и другие вытравляли из сознания советских людей благодушие, обостряли чувство ненависти к врагу. Достигалось это за счет исключительной конкретности.

Публицистика Эренбурга содержала неопровержимые факты о зверствах захватчиков, свидетельские показания, ссылки на секретные документы, приказы немецкого командования, личные записи убитых и пленных немцев. Особого накала публицистика И. Эренбурга достигла в кризисные дни битвы за Москву. 12 октября 1941 г. "Красная звезда" опубликовала его статью "Выстоять!". Этот страстный клич стал ведущей темой статей "Дни испытаний", "Мы выстоим", "Испытание". За годы Великой Отечественной войны Эренбург написал около 1,5 тыс. памфлетов, статей, корреспонденции, вышли в свет 4 тома его памфлетов и статей под названием "Война". Первый том, изданный в 1942 г., открывался циклом памфлетов "Бешеные волки", в котором с исключительной разоблачительной силой созданы образы фашистских главарей -- Гитлера, Геринга, Геббельса, Гимлера. Значительное место в творчестве Эренбурга периода войны заняли статьи и корреспонденции для зарубежного читателя. Они передавались через Совинформбюро в телеграфные агентства и газеты Америки, Англии и других государств. Свыше 300 публикаций составил данный цикл. Все они затем вошли в книгу "Летопись мужества". Константин Симонов...

Неутомимый корреспондент "Красной звезды", прошедший дорогами войны тысячи километров и видевший все, что она с собой принесла. Впечатления, осевшие в сознании, требовали выхода, публицистической и художественной реализации. Корреспонденции и статьи Симонова, его очерки и стихи, рассказы и повести печатались в "Красной звезде", во многих других газетах, распространялись по каналам Совинформбюро, передавались по радио.

Людям нравились суровые, мужественно-сдержанные корреспонденции и очерки К. Симонова. "Части прикрытия", "В праздничную ночь", "Юбилей", "Истребитель истребителей", "Песни" и другие потрясали правдой жизни, умением заглянуть в духовный мир человека, жизнь которого могла оборваться через мгновение. К. Симонов был свидетелем многих решающих битв и писал о том, что лично видел. Конкретный адрес присутствует уже в заголовках материалов: "В Керченских каменоломнях", "Осада Тернополя", "У берегов Румынии", "На старой Смоленской дороге" и др. Результатом командировки в Феодосию, только что освобожденную советским десантом и яростно бомбардируемую вражеской авиацией, явился первый в творческой биографии Симонова рассказ "Третий адъютант". Сюжет его подсказала встреча с одним из десантников -- в прошлом донецким шахтером, твердо убежденным, что "храбрых убивают реже, чем трусов". Рассказ был опубликован в "Красной звезде" 15 января 1942 г.

Трудно сказать, осознанно или случайно, но днем раньше в "Правде" появилось стихотворение К. Симонова "Жди меня", жизнеутверждающая идея которого получила столь яркое продолжение в рассказе "Третий адъютант". Вера в жизнь, в завтрашний день, в верность любви, позволявшая выдержать тяготы войны и разлуки, принесла стихотворению всеобщее признание. Сотни газет его перепечатали. Среди публицистов, находившихся в действующей армии, был и военный корреспондент "Красной звезды" Василий Гроссман.

В очерках "Сталинградская битва", "Волга-Сталинград", "Власов" и др., в многочисленных корреспонденциях он вводил читателя в атмосферу сражающегося Сталинграда. В цикл событийных очерков о Сталинграде вошли "Огонь Сталинграда" Е. Кригер, "Дом Павлова" П. Шебунина, "Город-герой" Б. Полевого, "Сталинградское кольцо" Вас. Коротеева и др. Главное в публицистике периода Великой Отечественной войны заключалось в том, что она выражала силу духа и чаяния сражающегося народа. В публицистике военной поры особое место заняли очерки М. Шолохова "Наука ненависти", "Гнусность", его статьи "По пути к фронту", "Люди Красной Армии". Лейтмотивом их служила убежденность автора в том, что высоконравственная сила народа, его любовь к Отчизне окажут решающее воздействие на исход войны, приведут к победе. Эта идея пронизывала и очерки Л. Соболева "Морская душа", А. Фадеева "Бессмертие", А. Платонова "Сын народа" и др. Высокое мастерство писателей, пришедших в военную публицистику, их самобытный творческий "почерк" придавали ей чрезвычайно многообразный по форме и резко индивидуальный по стилю характер. Борис Горбатов, например, обратился к эпистолярной форме разговора с читателем. Его "Письма товарищу" несут в себе огромный заряд патриотизма. Они не только личностны, но и очень лиричны.

Большинство из них было написано, когда приходилось отступать, и линия фронта подошла к Москве. Первые четыре письма под общим заглавием "Родина" были опубликованы в сентябре 1941 г. в "Правде". Перу Б. Горбатова принадлежат также очерки "Алексей Куликов, боец", "После смерти", "Власть", "Из фронтового блокнота", вошедшие в сборник "Рассказы о солдатской душе", вышедший в 1943 г. В конце войны создается большое количество путевых очерков. Их авторы Л. Славин, А. Малышко, Б. Полевой, П. Павленко и других рассказывали о победных боях советских войск, освобождавших народы Европы от фашизма, писали о взятии Будапешта, Вены, о штурме Берлина...

С публицистическими и проблемными статьями в печати и на радио выступали партийные и государственные деятели страны: М. Калинин, А. Жданов, А. Щербаков, В. Карпинский, Д. Мануильский, Е. Ярославский. На страницах советской печати правдиво запечатлен в публицистике Б. Агапова, Т. Тэсс, М. Шагинян и других беспримерный трудовой подвиг миллионов людей тыла.

Проблемам обеспечения фронта и населения страны продовольствием посвящали свои очерки Е. Кононенко, И. Рябов, А. Колосов и др. Большой силой эмоционального воздействия обладала радиопублицистика. В памяти радиослушателей периода Великой Отечественной войны остались выступления у микрофона А. Гайдара, Р. Кармена, Л. Кассиля, П. Мануйлова и А. Фрама, К. Паустовского, Е. Петрова, Л. Соболева. В годы Великой Отечественной войны заметное развитие получила фотопублицистика. Объектив фотоаппарата запечатлел неповторимые события истории и героические поступки тех, кто сражался за Родину. Имена фотопублицистов "Правды", "Известий", "Красной звезды", "Комсомольской правды" А. Устинова, М. Калашникова, Б. Кудоярова, Д. Бальтерманца, М. Бернштейна, В. Темина, П. Трошкина, Г. Хомзера, А. Капустянского, С. Лоскутова, Я. Халипа, И. Шагина и многих других встали в один ряд с именами публицистов пера и кинодокументалистов. Усилиями опытных мастеров фотоодела, литературы и графики с августа 1941 г. стал выпускаться литературно-художественный журнал "Фронтовая иллюстрация".

Почти одновременно стало выходить еще одно иллюстрированное издание -- "Фотогазета", с периодичностью шесть раз в месяц. "Фотогазета" выходила до Дня Победы. Неизменно мощной силой в арсенале публицистики военной поры оставались сатирические жанры, юмористические издания. Сатирические материалы часто появлялись в центральной печати. Так, в "Правде" над ними трудился творческий коллектив, в который входили художники Кукрыниксы (М. Куприянов, П. Крылов, Н. Соколов) и поэт С. Маршак. На некоторых фронтах были созданы сатирические журналы "Фронтовой юмор", "Сквозняк" и др.

Ведущую роль в литературе периода войны играет публицистика, предназначенная для публикации в периодике и характеризующаяся злободневностью, оперативностью и силой эмоционального воздействия на читателя.

Крупнейшие мастера слова - А.Толстой, Л.Леонов, М.Шолохов, А.Фадеев и др. стали выдающимися публицистами. Популярностью на фронте и в тылу пользовалось яркое, темпераментное слово И.Эренбурга.

Уже в статье «Что мы защищаем», написанной на пятый день войны, А.Толстой показал, что программа нацистов чудовищна. Фашисты хотят завоевать Азию, Европу, весь мир, провозгласили себя высшей расой. (ст. «Блицкриг», «Почему Гитлер должны потерпеть поражение», «Лицо гитлеровской армии» и др.) Большое место в статье А.Толстого заняло описание битвы под Москвой, в которой развеян миф о непобедимости немецкой армии.

7 ноября 1941 г. А.Толстой опубликовал одну из самых ярких статьей - «Родина», В ней он раскрыл понятие родины с глубокой симпатией. Эта статья является кульминационной в публицистике писателя.

Статья Л.Леонова «Слава России» (1943) сходна по своему содержанию со статьей А.Толстого. Обращаясь к славной истории русского народа, писатель видит в ней яркий пример для воинов, «Ты не один в этой огневой буре, русский человек. С вершин истории смотрят на тебя песенный наш Ермак, и мудрый Минин, и русский лев Суворов, и славный … мастеровой Петр Первый, и Пересвет с Осляблей».

Выдающимся публицистом военных лет был Илья Григорьевич Эренбург (1891-1967). Его статьи, фельетоны, памфлеты пользовались огромной популярностью у массового читателя на фронте и в тылу. Статьи И. Эренбурга были хлесткими, яркими, убедительными. В своих статьях И. Эренбург утверждает, что война сплотила всех народов. Русские, украинцы, казахи, евреи стойко и самоотверженно громили общего врага («Кавказ», «Казахи», «Узбеки», «Евреи» и т.д.). Высоко оценена деятельность писателя. В газете «Правда» писалось: «Эренбург ведет рукопашный бой с немцами. Он бьет налево и направо. Это горячая атака, и он бьет немцев тем предметом, который ему в данный момент попался в руки: стреляет из винтовки, вышли патроны - бьет прикладом, бьет по голове, куда попало, и в этом главная военная заслуга автора». Это высшая оценка, который был удостоен И. Эренбург.

Очерки венных лет родственны публицистике своим стремлением запечатлять конкретные факты войны, создавать портретные зарисовки ее героев. Многие писатели в этот период выступали как очеркисты - М. Шолохов, А. Фадеев, М. Шагинян, К. Симонов, Н. Тихонов и др. Очерки широко публиковались в центральных и фронтовых газетах, в журналах тех лет: В годы войны вышли тематические сборники: « Когда тыл становится фронтом» (1941), «Честь гвардейца» (1942), «Комсомол в боях за Родину» (1941). Самым обширным из них был сборник «Комсомол в боях за Родину». («Моя Зоя» Л. Космодемянской, «Мой сын» Н.Чекалина, «Талалихин» Е.Кононенко, «Лиза Чайкина» Е.Михайлова, «Мост» Гайдара).

В очерке «Гнусность» М. Шолохов обличает гитлеровцев, их бесчеловечность. Писатель рассказывает о том, как во время наступления наших войск близ села Ельни фашисты выгнали из домов женщин и детей и поставили их перед своими окопами. Писатель с возмущением пишет: «Если гитлеровские солдаты уцелеют, совершившие под Ельней этот позорный поступок, как не стыдно будет им потом смотреть в глаза своим матерям, женам и сестрам?».

В очерке «Военнопленные» М. Шолохов рисует германских солдат, которые собрались покорить весь мир, но вместо этого сами угодили в плен. Некоторые из них сожалеют о том, что их военная карьера прервана. Другие же рады, что отвоевались и теперь будут избавлены от ужасов войны. Шолохов так же показывает, что среди этих людей были и такие, которые чувствовали всю тяжесть своих преступлений,. Один военнопленный с большим мозолистым и руками труженики говорит: «Я - крестьянин … За два месяца войны я вдоволь насмотрелся на разрушения… Я лишился сна, и кусок не идет мне в горло. Знаю, что так же мы разорили почти всю Европу… Не только этой собаке - Гитлеру, но всему германскому народу придется расплачиваться».

А Фадеев. Очерки А Фадеева были подготовкой к роману «Молодая гвардия». В 1942-1943 г. в газетах и журналах Фадеев опубликовал 11 очерков о Ленинграде, на основе которых в 1944 год создал книгу «Ленинград в дни блокады». Очерки А.Фадеева военных лет насыщены документальным материалом. Интересен в этом плане очерк «Бессмертие» (1943), в котором отражен героический подвиг молодежи Краснодара в период гитлеровский оккупации. Этот очерк был первым шагом к созданию романа «Молодая гвардия».

События фронтовой жизни запечатлевал в своих очерках и К.Симонов. Очерки К. Симонова были объединены в сборниках «От Черного до Баренцева моря», состоящих из четырех томов. К.Симонов показал «будничный» героизм участников войны, их тяжелый ратный труд. По своему характеру очерки К.Симонова разнообразны: событийные - «У берегов Румынии», «Завоеватели в плену», «Последняя ночь», путевые -«Дорога на Запад», «На старой Смоленской дороге»; о героизме - «Солдатская слава», «Единоборство»; очерки-портреты - «Однофамильцы», «Честь командира», «Русское сердце», «Военный корреспондент», очерк о героях - «Москва», «Краснодар». Сборники очерков К.Симонова «От Черного до Баренцева моря» объединены географическим положением фронтов «Юг», «Запад», «Север». Но главное в очерке не география, а война, ее люди. Очерки запечатляют огромную протяженность театра военных действий - берега Румынии, Одесса, Смоленск, Сталинград, Карельский перешеек.

Особое место в очерковой литературе тех лет занимали очерки - портреты, в которые изображались герои Великой Отечественной Войны и их легендарные подвиги. 27 января 1942 г. в газете «Правда» была помещены фотография казненной фашистами молодой девушки, почти девочки. Ниже следовал очерк «Таня». В нем рассказывалось о подвиге в селе Петрищево комсомолки-партизанки из Москвы, называвшей себя Таней. Эта фотография и очерк взволновали всех людей. П.Лидов рассказывал о том, как Таня подожгла дома фашистов, как ее поймали враги… «С гордо поднятой головой, босая и полураздетая шла юная героиня на казнь. Перед казнью … крикнула Таня в лицо фашистам: «- Вы меня сейчас повесите, но я не одна, Нас двести миллионов, всех не перевешаете …» В следующем очерке П.Лидова «Кто была Таня?» сообщалось, что Таней назвалась московская школьница- ученица 10 класса 201 школы Зоя Анатольевна Космодемьянская.

На весь мир прославился подвиг 28 героев - панфиловцев. Близ разъезда Дубосеково под Волокаломском в битве за Москву 28 гвардейцев во главе с политруком Клочковым - вступили в единоборство с 50 фашистскими танками и одержали победу. О подвиге рассказал А.Кривицкий в очерке «О 28 павших героях».

Образы 28 гвардейцев стали выражением массового народного подвига. В словах политрука Клочкова. «Велика Россия, а отступать некуда. Позади Москва» проявилось непреклонная решимость народа во что бы то ни стало отстоять столицу. Очерки, особенно в первый период войны, заняли одно из главных мест в литературе. Они и позже служили базой для произведений более крупного плана, чем очерк.

Введение

1.Периодическая печать

1.1.Советская журналистика в предвоенные годы

2.Структура и развитие военной периодической печати

2.1.Пререстройка печати и радиовещания

2.2.Деятельность военных корреспондентов

3. Популярные периодические издания

3.Публицистические работы

3.1. Памфлеты и статьи И. Эренбурга

3.2. Патриотическая публицистика А.Н. Толстого

3.3. М. Шолохов, Е. Петров и А. Фадеев среди фронтовиков

4. Русская эмиграция о Великой Отечественной войне

Заключение

Список используемых источников и литературы

Введение

С первых дней войны тема фронта вышла на первое место в советской печати. Боевым действиям Советской армии против войск фашистской Германии посвящались различные информационные заметки, корреспонденции, статьи. Материалы газет и радио рассказывали об упорном сопротивлении, которое оказывала Советская Армия вражеским войскам. Кроме публикаций на самом видном месте ежедневных оперативных сводок Совинформбюро газеты помещали статьи командиров и политработников с действующей армии, редакционные выступления, письма солдат и партизан, корреспонденции военных журналистов.

О боевых действиях Советской Армии и положении на фронте читатели и радиослушатели могли судить и по материалам, освещавшим героическую борьбу городов-героев, и по выступлениям, посвященным разгрому немецких войск под Москвой, великой битве на Волге, прорыву Ленинградской блокады...

Жизнь тыла повседневное широко освещалась в выступлениях центральной, местной, военной печати, в передачах радио. Призыв «Все для фронта, все для победы!» отражал напряженный труд миллионов людей, кто бесперебойно снабжал армию оружием, боеприпасами, техникой, продовольствием.

В годы Великой Отечественной войны широкие народные массы Советского Союза совершили беспримерный подвиг, создав военную экономику. Освещение перестройки народного хозяйства на военный лад явилось важнейшей задачей советской печати. Пресса писала о тяжелой обстановке, в которой приходилось проводить передислокацию предприятий на Восток, идейно и организационно сплачивала трудовые коллективы на досрочное завершение строительных работ и быстрейшее наращивание темпов выпуска военной продукции.

В новых условиях, когда под натиском Советской Армии началось изгнание врага с оккупированных им территорий, в печати все больше стало материалов о ходе восстановления народного хозяйства в районах, освобожденных от немецко-фашистских захватчиков.

С первых дней Великой Отечественной войны вопросы международной жизни занимали одно из ведущих мест в советской прессе. В материалах печати и выступлениях на радио большое внимание уделялось укреплению антигитлеровской коалиции, боевого содружества СССР, Англии и США, направленного на разгром общего врага. Газеты сообщали о том, с каким пристальным вниманием вся мировая пресса следила за положением на советско-германском фронте, информировали о ходе событий на всех театрах второй мировой войны, о различных причинах, затягивавших открытие второго фронта.

В печати публиковались статьи, письма, приветственные телеграммы от зарубежных политических деятелей, в которых выражалась благодарность Советской Армии и всему советскому народу за победы, одержанные над немецко-фашистскими захватчиками. 14 декабря 1941 г., например, «Правда» опубликовала подборку «Печать Англии и США о провале немцев на восточном фронте», в которой цитировала выступления английских газет «Таймс», «Дейли мейл», американских «Нью-Йорк таймс», «Нью-Йорк Геральд трибюн», подчеркивавших огромное значение победы советских войск под Москвой, рассказывавших о провале наступления гитлеровских войск. «Красная звезда» опубликовала выдержки из статьи писателя-фантаста Герберта Уэллса, призывавшего к тесному союзу и дружбе английского и русского народов. В газете была помещена телеграмма американского писателя Теодора Драйзера, в которой он писал, что дело русских является подлинным делом демократии.

Центральные и фронтовые издания публиковали все важнейшие документы внешней политики СССР: Заявление о целях советских войск в Румынии и Польше; Соглашение об отношениях между Советским Главнокомандующим и Чехословацкой администрацией после вступления советских войск на территорию Чехословакии; Соглашение между правительством СССР и Польским комитетом национального освобождения и др. На основе опубликованных документов газеты вели большую разъяснительную работу. Так, только газета 2-го Украинского фронта «Суворовский натиск» за апрель-май 1944 г. опубликовала более 20 статей, раскрывавших цели наступления советских войск в Румынии. Газета 1-го Белорусского фронта «Красная Армия» разъясняла, что последующие действия Советских войск, освободивших Польшу от немецких захватчиков, будут связаны со всемерной помощью народу этой страны в налаживании его мирной жизни.

Однако часть газет, разоблачая кровавые замыслы германского фашизма, воспитывая у советских воинов ненависть к врагу, продолжала публиковать материалы, неверно ориентировавшие солдат и офицеров действующей армии. Так, 11 апреля 1945 г. «Красная звезда» опубликовала статью Ильи Эренбурга «Хватит!». Автор, говоря о причинах ожесточенного сопротивления немцев, пытался объяснить это тем, будто Германия представляет собой одну колоссальную шайку преступников, будто все немцы одинаково ответственны за злодеяния гитлеровцев и одинаково боятся расплаты за зверства фашистов на советской земле. Ответственность за содеянное, утверждал Эренбург, должна разделить вся немецкая нация.

«Правда» выступила против неправильных заявлений Эренбурга. В статье Александрова «Тов. Эренбург упрощает» отмечалось, что именно гитлеровцы пытались внушить немецкому народу, будто каждый немец ответствен за исход войны. В действительности, подчеркивала газета, это не так. За преступления гитлеровцев должны сполна ответить их главари. Критическая оценка точки зрения И. Эренбурга помогла редакциям ряда газет избежать аналогичных ошибок.

В материалах фронтовых корреспондентов, поступавших в редакции газет во второй половине апреля 1945 г., все чаще звучала мысль о близости победы. И хотя шли тяжелые бои в берлинском метро, на подступах к рейхстагу, исход войны был предрешен. Не выдержав штурма, капитулировал гарнизон Берлина.

Ценой огромных жертв и неимоверных усилий советский народ одержал победу.

9 мая 1945 г. «Правда» опубликовала акт о безоговорочной капитуляции германских вооруженных сил. В этом же номере газета опубликовала репортаж Б. Горбатова и М. Мержанова «Пушки больше не стреляют» – последний фронтовой материал с европейского театра военных действий.

После разгрома фашистской Германии и ее союзников в Европе единственной страной, ведущей военные действия против Советской Армии, оставалась Япония. Активные боевые операции против ее войск освещала центральная пресса, свыше 100 фронтовых, флотских, армейских, дивизионных газет. Дальневосточная кампания завершилась разгромом миллионной Квантунской армии.

Победа Советской Армии над Японией завершила вторую мировую войну.

Годы Великой Отечественной войны вызвали к жизни различные формы и методы работы советской журналистики, усиливавшие ее воздействие на массы. Многие редакции и военные журналисты были тесно связаны с бойцами и командирами, с рабочими, колхозниками, вели с ними переписку, привлекали к участию в работе газет и на радио.

Укрепление связей солдатских газет с читателями способствовало росту числа авторов. Так, редакция армейской газеты «Боевое знамя» за август – октябрь 1943 г. получила 798 писем, из них 618 было опубликовано. «Правда» постоянно переписывалась с тружениками тыла и воинами, сражавшимися на фронте. За годы войны она получила свыше 400 тысяч писем, значительная часть которых была опубликована как отражение неразрывного единства фронта и тыла.

Одним из ярких проявлений участия тысяч людей в деятельности прессы, в создании специальных подборок и программ стали передачи по радио писем на фронт и с фронта. Уже в первые дни войны в адрес Московского радио начали поступать письма от рабочих и колхозников, обращенные к близким и знакомым, находящимся в Советской Армии. Объединив эти письма в цикл «Письма на фронт», Центральное радио с 9 июля 1941 г. ввело ежедневные передачи «Письма на фронт». С августа начали выходить в эфир передачи «Письма с фронта». Эти циклы готовила специальная редакция Всесоюзного радио. За годы войны Радиокомитет получил около 2 млн. писем, позволивших создать свыше 8 тысяч передач «Письма на фронт» и «Письма с фронта»5.

Большое распространение в годы войны получили радиомитинги: в честь 24-й годовщины Октября, в защиту детей от фашистского варварства, антифашистский митинг работников литературы и искусства, Всесоюзный митинг женщин-матерей и жен фронтовиков и др.; обнародование по радио патриотических писем и другие формы.

9 декабря 1942 г. Всесоюзное радио передало письмо колхозников и колхозниц тамбовщины о строительстве танковой колонны. На следующий день оно было опубликовано в центральной печати. Это письмо положило начало патриотическому движению по сбору средств на вооружение Красной Армии и Военно-Морского флота.

Распространенной формой массовой работы в годы войны оставались выездные редакции. 25 ноября 1941 г. Центральное радио создало выездную редакцию фронтового вещания «Говорит фронт». Более 30 выездных редакций «Правды» работало в различных пунктах страны; 38 выездных редакций организовала «Комсомольская правда». Они выпустили 2884 номера газеты общим тиражом 6 млн. экз.

В данной работе был использован трудОвсепяна Р. П. «История новейшей отечественной журналистики (февраль 1917 - начало 90-х годов)». В данной книге проблема публицистики военных лет раскрыта достаточно широко. Прослеживается тенденция изменения и перестройки всех печатных изданий, рассказывается о популярных авторах и их основных работах. Обзорно повествуется о тематике статей и влияние идеалогии на содержание повествования. В целом, оценка автора положительная. Не раз упомянуто о подвигах, которые совершали корреспонденты, рискуя своей жизнью, добывающие информацию и пускающие ее в печать не смотря на все внешние преграды. В то время сила слова была удивительно велика. Она поднимала людей и вселяла надежду. Кузнецов И., Попов Н. Советская печать в годы Великой Отечественной войны Иванова Р., Кузнецов И. Советская журналистика в годы Великой Отечественной войны Журналисты на войне. Книга вторая. – М., 1974. С. 99. Наше Отечество. Опыт политической истории. Т. 2. – М. 1991. С. 415. Симонов К., Эренбург И. В одной газете. Репортажи и статьи. 1941–1945. М., 1979. С. 17. Милюков П.Н. «Правда о большевизме» Русский патриот. 11 ноября 1944